Глава 448: Золотая Игла
Санни уставился на отрубленную руку неизвестного божества, затем на ужасную, скверную гниль, расползающуюся от неё. Потом устало потер лицо.
‘…Почему ничего не может быть просто?’
Он был уверен, что его судьба как-то связана с этой рукой, а значит, ему так или иначе придётся до неё добраться. Но Санни также был уверен, что во всей вселенной не хватит наград, чтобы заставить его приблизиться к этой гнили, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к чему-то, заражённому ею.
У него было ощущение, что эта штука намного, намного выше его уровня.
Фактически, он подозревал, что божественное существо безжалостно отрезало собственную руку, потому что даже кто-то настолько могущественный не мог сопротивляться этой расползающейся порче.
Что же тогда должен делать Санни?
Ну…
Стараясь держаться как можно дальше от гнили, он некоторое время изучал её, прежде чем прийти к странному выводу… или, скорее, к странному вопросу.
Если порча настолько ужасна, то почему она не распространилась по всей башне? Почему ей удалось выползти всего на несколько метров из серебряной жаровни, превратив лишь небольшую часть второго уровня пагоды в свою плоть?
‘Ладно, почему весь остров не превратился в один гигантский кусок гниющей чёрной… чего бы это ни было?’
Ответ было нетрудно угадать. Потому что гниль, как и всё остальное внутри башни, была запечатана вне времени на тысячи лет.
А теперь, когда Санни нарушил эту печать…
Его морщины углубились, когда он взглянул на серебряную жаровню, которая заросла и стала частью расползающейся гнили.
Теперь оставалось только две возможности. Время настигнет пожирающую порчу, и она либо медленно поглотит всё… либо умрёт от голода.
Могла ли эта штука продержаться тысячи лет, питаясь лишь холодным камнем? Нужно ли ей питаться плотью и душами, или сойдёт что угодно?
‘…Полагаю, я скоро узнаю’.
Не спуская глаз с участка ужасной гнили, Санни попытался подавить страх и сделал шаг вперёд.
Казалось, гниль не распространяется. По крайней мере, пока.
В любом случае, он не собирался приближаться к ней. Но он также знал, что если случится худшее, у него не будет инструментов, чтобы спастись. Если эта штука начнёт расти, медленно расползаясь по всей Обсидиановой Башне, а затем и по всему острову, Санни просто умрёт. Вероятно, прыгнет в пустоту, лишь бы не стать частью этого… этого.
В Небе Внизу некуда было отступать. И он сомневался, что сможет найти второй секретный остров в этой пустоте…
Так что его единственной надеждой было найти что-то внутри пагоды, что спасёт его. Ему нужно исследовать дальше…
Кроме того, была вероятность, что гниль быстро завянет и умрёт. Не то чтобы Санни ставил на это.
Прижавшись спиной к холодному обсидиану, Санни отозвал Святую и обошёл внешнюю стену большого зала, пока не добрался до лестницы, ведущей выше, на третий уровень. Там он снова призвал молчаливого демона, немного поколебался, а затем оставил одну из своих теней следить за пожирающей гнилью.
Чувствуя иррациональную панику при мысли о том, чтобы повернуться спиной к серебряной жаровне, Санни стиснул зубы и осторожно поднялся по винтовой лестнице.
Как только ужасная штука исчезла из виду, он облегчённо вздохнул и осознал, что всё его тело покрыто холодным потом. Подняв дрожащую руку, Санни вытер лицо, затем продолжил подъём.
Присутствие Святой рядом придало ему немного уверенности. Тень казалась совершенно невозмутимой жутким зрелищем, оставшимся позади.
‘…Бьюсь об заклад, страх даже не поместится в её каменной голове. Вообще способны ли Тени бояться?’
Он не знал, может ли Святая чувствовать страх, но мрачная тень определённо могла. На самом деле, за её надменной внешностью скрывалась натуральная трусость. Он был уверен, что ублюдок дрожал бы всем телом, если бы не был сейчас обёрнут вокруг его тела.
Пытаясь отвлечь себя этими мыслями, Санни вошёл на третий уровень Обсидиановой Башни… и замер, ошеломлённый увиденным.
‘Я… я вижу. Стоп, нет. На что, чёрт возьми, я смотрю?’
Зал, в котором он оказался, был меньше предыдущих трёх, которые он исследовал — в основном потому, что пагода сужалась кверху, но также потому, что уровень был разделён на несколько помещений.
И в этом зале, в частности, десятки фарфоровых рук парили в воздухе, каждая на разных стадиях разбора на крошечные части.
Как будто кто-то украл их из груды разбитых кукол в подвале Обсидиановой Башни, а затем принёс сюда, чтобы… чтобы сделать что?
Санни уставился на парящий сад разобранных рук, затем подошёл ближе. Он чувствовал себя так, будто попал в какой-то причудливый анатомический музей…
Как оказалось, фарфоровые куклы были гораздо сложнее, чем он думал. В разобранном состоянии их конечности показывали, насколько замысловатым был дизайн и сколько движущихся частей требовалось, чтобы сделать каждую из них такой же функциональной и гибкой, как у человека. Суставы, в частности, казались чудом инженерии… не говоря уже о невероятно тонком плетении алмазных нитей внутри.
Даже зачарованные автоматы не могли похвастаться таким уровнем изобретательности и сложности.
Но зачем эти руки принесли сюда и разобрали? Кто это сделал? Сам Принц Подземного Мира?
Не похоже… зачем ему изучать свои заброшенные творения?
Всё прояснилось, когда Санни дошёл до каменного пьедестала в дальнем конце зала и увидел слабый золотой свет, исходящий от маленького предмета, лежащего на нём.
На поверхности стола были разложены многочисленные детали, извлечённые из разобранных фарфоровых рук, несколько мотков красивых алмазных нитей… и длинная тонкая игла.
Именно игла излучала слабое мерцание.
Санни посмотрел на иглу, затем окинул взглядом парящие фарфоровые руки, впервые заметив, что у каждой не хватает одной или двух деталей.
Наконец, разные кусочки информации соединились в его голове, и он почувствовал, что понял кое-что о том, что произошло в Обсидиановой Башне.
Когда-то после того, как Принц Подземного Мира покинул этот скрытый остров — возможно, годы, а возможно, тысячи лет спустя — незваный гость пробрался в чёрную пагоду, как вор, каким-то образом пройдя сквозь закрытые ворота, не открывая их и не нарушая печати, сохранявшей это место от разрушения временем.
Этот вор сам был божественным существом… и ужасно ранен. Одна из его рук была разорвана и заражена расползающейся гнилью, от которой никто, даже такое божество, как он, не мог избавиться.
Вот почему вор отрезал свою заражённую руку у плеча и бросил её в божественное пламя, горевшее в серебряной жаровне на втором уровне, а затем спустился в подвал, чтобы собрать конечности из разбитых фарфоровых кукол. Именно это божество обошло груду кукол и оставило следы в пыли, которые заметил Санни.
В конце концов, вор поднялся на третий этаж и создал себе новую руку из частей выброшенных манекенов Принца… а затем пришил её к своему телу алмазными нитями, продетыми в острую иглу.
…Это была та самая игла, на которую сейчас смотрел Санни, а божественный свет на ней исходил от следов крови вора, всё ещё оставшихся на её поверхности.
Но кто был этот вор? И почему Санни был связан с его отрубленной рукой золотой Нитью Судьбы?
Санни на мгновение заколебался, затем потянулся к игле… но внезапно замер.
Тень, оставленная следить за ужасной гнилью, заметила кое-что.
Чёрная язвенная плоть… менялась.