Глава 1020: Падение Фалькон Скотта (38)

После первого раза Санни никогда даже не думал о том, чтобы использовать это смертельное зачарование вновь. Тогда, за мгновение до падения в Небо Внизу, он активировал его от чистого отчаяния.

Его авантюра оправдала себя, но едва не стоила ему жизни.

[Где мой глаз?] позволяло носителю маски взглянуть на гобелен судьбы во всём его ужасающем великолепии. Бесконечная, прекрасная вечность извилистых нитей сковывала всё сущее, нескончаемо простираясь во все стороны, а также в прошлое, настоящее и будущее. Она связывала всех и вся, словно немыслимая, непостижимая паутина.

Возможно, Ткач и был способен быть свидетелем этого великого гобелена… но простые смертные вроде Санни — нет.

От одного взгляда на судьбу его разум едва не рухнул. Если бы его эссенция не иссякла после этого мгновения, он бы, несомненно, погиб, а его голова взорвалась бы самым жестоким образом. К счастью, он легко отделался, испытав лишь невообразимую боль и чистую агонию, воспоминания о которых до сих пор заставляли его вздрагивать.

…Ужас был бы очень рад попробовать сделать то же самое.

Когда последние остатки эссенции Санни исчезали, вызывая у него болезненную обратную реакцию, невообразимое зрелище великого гобелена судьбы наложилось на весь мир. Это было так же потрясающе, захватывающе и совершенно ошеломляюще, как он помнил… однако, как ни странно, на этот раз Санни увидел прекрасные нити по-другому.

Теперь они казались ему не чем иным, как цепями.

Правда, он не стал задерживаться, пытаясь что-то рассмотреть, а лишь мельком взглянул на космический гобелен. Готовясь к тому, что должно было произойти, Санни применил небольшой, но довольно хитрый трюк.

Его сознание всё ещё разрывалось между реальностью и иллюзией бескрайних просторов струящегося белого шёлка, который Ужас создал, чтобы загипнотизировать свою жертву. Поэтому Санни сделал себя слепым к реальному миру, полностью сосредоточившись на иллюзорном царстве чистой белизны.

Вот почему Ужас, который почти украл его тело и теперь видел мир его глазами, был единственным, кто смотрел в душераздирающую бесконечность.

Санни почувствовал, как окутывающий его белый шёлк дрожит, словно бледный цветок бьётся в конвульсиях.

Несмотря на то, что его голова была полна раскалывающейся боли из-за этого короткого взгляда на Нити Судьбы, его слабая улыбка наконец-то превратилась в настоящую ухмылку.

‘…Смотри в оба, негодяй!’

Через долю секунды его эссенция иссякла, и смертельное зачарование деактивировалось. Гобелен судьбы исчез, и Санни вдруг обнаружил, что освободился от чужеродного присутствия, пожирающего его разум… вернее, оно всё ещё было там, но теперь оглушённое и корчащееся от боли.

Физические путы из белого шёлка, окутывавшие его тело, тоже немного ослабли.

Не теряя ни единого мгновения, Санни воспользовался этой слабиной, чтобы вытянуть руку вперёд. Остриё Греха Утешения пронзило стену тканевой тюрьмы, а затем двинулось вверх, прорезая в ней вертикальное отверстие.

Через секунду он рассёк белый лепесток и вынырнул в тёмную воду, невероятно счастливый снова оказаться в гнетущих объятиях тёмного океана.

Санни поспешно изучил окружающую обстановку, понимая, что у него не так много времени.

Созерцание гобелена судьбы не убило его, когда он был Пробуждённым Монстром, поэтому он сомневался, что это убьёт Испорченного Ужаса — если конечно именно такой ранг и класс были у ужасного цветка из шёлка. В любом случае, существо, скорее всего, не останется оглушённым слишком надолго.

Сейчас бледный цветок, казалось, застыл, его лепестки бились в гротескных конвульсиях. Изящная гармония их жутко красивого танца была нарушена, вместо неё появились хаотичные и нервные движения, лишённые всякой логики.

Казалось, рабы тоже испытывали боль и были дезориентированы.

Глядя на агонию, пожирающую мерзкое создание, Санни ещё больше убедился, что судьба — это нечто такое, что дано видеть только богам… а может быть, и вообще никому. Если даже Испорченная мерзость с великой и ужасной силой превратилась в конвульсирующее месиво, то какая надежда у простых людей выдержать зрелище вечности?

Не обращая внимания на собственную боль, Санни бросил короткий взгляд на Наева и Кровавую Волну. Они, казалось, подавали признаки жизни, но ещё даже не пытались освободиться. Скорее всего, Ужас придёт в себя раньше них.

Он должен был закончить битву самостоятельно.

Схватившись за рукоять Греха Утешения, Санни рванулся вперёд. Он боролся со слабостью, которая осталась после того, как истощилась вся его эссенция, проталкивая своё тело сквозь воду так быстро, как он только мог.

Проворный Улов превратился в бесполезный кусок сети, его активное зачарование молчало. К счастью, зачарование Жемчужины Сущности было пассивным, так что он всё ещё мог дышать.

К тому времени, как он добрался до белого цветка, его мышцы и лёгкие горели. Прошла всего дюжина секунд, но конвульсии развевающихся лепестков уже ослабевали.

Чувствуя, как холодный ужас сжимает его сердце, Санни стиснул зубы и нырнул в массу белого шёлка.

Его целью была маленькая фигура, спрятанная в центре лепестков.

Плывя между танцующими полосами белой ткани, Санни не мог избавиться от ощущения, что в любой момент его снова схватят. Что его разум будет поглощён, а его воля будет заменена чем-то чуждым и мерзким.

Тем не менее, он двигался вперёд.

После целой вечности страха он наконец достиг сердцевины бледного цветка.

И там он увидел…

Санни на мгновение застыл.

Перед ним находилась фигура, завёрнутая в белый шёлк. Он различил смутные очертания иссушённого человеческого тела невысокого роста. Оно было женственным и маленьким, почти нежным. Можно было различить намёк на лицо, плотно прижатое к обёртке… две впадины, где должны были находиться глаза, и ещё больший рот, который, казалось, был открыт в беззвучном, вечном крике.

Внезапно его осенило холодное понимание. Он понял, что то, что он принял за цветок, вовсе не было им… Это был просто большой погребальный саван из белого шёлка, а также его рукавов и драпировки, дрейфующих в холодной тёмной воде.

Санни задержался лишь на долю секунды, а затем схватился за иссохшее тело, оказавшись с ним лицом к лицу, и вонзил свой меч в его сердце.

Странное, горестное чувство на мгновение захлестнуло его.

Затем белая ткань вокруг Санни вдруг взорвалась бешеным движением и вскоре затихла.

В наступившей тишине Заклятие торжественно прошептало ему на ухо:

[Вы убили Испорченного Ужаса…]