Глава 1233: Примириться с концом света
Предыдущая глава
Не обращая внимания на Грех Утешения, Санни наклонился и стал изучать руну.
Она была вырезана на дереве, но не с помощью какого-либо инструмента. Борозды были глубокими, но имели грубые и неровные края. Словно кто-то в приступе безумия выцарапывал руну ногтями на деревянной поверхности.
Руна была знакомой.
«Желание».
У неё были и другие значения — мечта, тоска, стремление, порыв… иногда, в зависимости от контекста, даже надежда. Санни слишком хорошо знал эту руну. Да и как он мог не знать её, проведя столько времени на Скованных Островах?
Но самым главным её значением было именно желание.
Он некоторое время смотрел на руну, размышляя.
Кто вырезал её на древнем дереве? И почему?
Была ли она вырезана до того, как кусок дерева, который он использовал в качестве плота, превратился в обломок, или после?
Что она означает?
Санни немного помедлил, а затем осторожно поскрёб дерево ногтём. Оно оказалось очень прочным — гораздо прочнее, чем должно было быть обычное дерево. Этот плот оказался действительно крепким. Он не смог бы оставить на нём и царапины, не потеряв при этом один-два ногтя…
«Что ты делаешь?»
Санни взглянул на Грех Утешения, который с недоумением смотрел на него.
‘Прикидываешься дурачком, да?’
Он указал на руну.
«Ты пытался скрыть её от меня?»
Наваждение в замешательстве наклонило голову.
«Скрыть что?»
На лице Санни появилось сердитое выражение, и он скрипнул зубами.
«Хватит издеваться надо мной, бледнокожий ублюдок! Ты всё это время стоял здесь, словно пытаясь помешать мне заметить руну!»
Однако в глубине души он почувствовал сомнение. Неужели… неужели ему всё привиделось? Неужели руны на самом деле не было?
Грех Утешения внезапно рассмеялся.
«Боги… твоё выражение лица просто бесценно. А насчёт руны… Ну да, здесь есть руна. Почему меня это должно волновать? И вообще, почему тебя это волнует? Ты явно не в себе».
Санни нахмурился, некоторое время молчал и в итоге вздохнул.
Действительно, почему его должна волновать какая-то руна? Да, она могла иметь какое-то значение, например, намекать на что-то, связанное с Надеждой. Но одной руны было недостаточно, чтобы что-либо понять.
Может быть, ему просто было так скучно, что он раздул из мухи слона.
Может быть, он просто изо всех сил старался не думать о других вещах.
Например, о судьбе Восточной Антарктиды.
Или о Рейн.
Или о самом себе.
Вздохнув, Санни растянулся на древнем дереве и уставился в туман.
С Восточной Антарктидой… скорее всего, было покончено. Это была ужасная трагедия и личная рана для Санни. Впервые в жизни он попытался действовать в соответствии со своими зарождающимися принципами… и потерпел неудачу. В конце концов, его вмешательство ничего не дало.
Да, он не позволил великим кланам погубить множество мирных жителей и солдат. Но если учесть, что сейчас в Южном Квадранте бушуют Великие мерзости, сколько из тех, кого он спас, выживет?
‘Ах, это чувство… как горько…’
Вкус неудачи был настолько болезненным, что ему захотелось никогда больше не испытывать подобных желаний. Никогда больше не иметь наглости пытаться навязать свою волю миру. Никогда… не пытаться.
‘Так по-детски’.
Он был похож на новичка, который один раз взмахнул тренировочным мечом, не сумел идеально выполнить взмах и тут же отказался от желания учиться фехтованию. Сколько тысяч взмахов ему потребовалось, чтобы обрести базовый уровень контроля над своим клинком на Забытом Берегу?
Одна неудача, какой бы болезненной она ни была, не была поводом прекращать попытки.
Тем не менее, даже если он каким-то образом преодолеет своё разочарование и оцепенение… жестокая правда останется неизменной.
Цепь Кошмаров была лишь началом глобальной катастрофы. Санни не знал, сколько лет займёт разрушение мира бодрствования — пару, дюжину или сотню — но он верил словам Морган о том, что это неизбежно.
Масштаб этой истины был настолько велик, что он даже не мог её осознать.
Это был конец света.
Или нет?
‘Я застрял здесь, в Третьем Кошмаре, и вполне могу умереть. Но ведь Рейн где-то там, в мире бодрствования, который в любой момент может быть поглощён глобальным катаклизмом’.
Санни не мог не чувствовать беспокойства, разочарования и страха за сестру.
‘По крайней мере, Змей с ней. Он защитит её…’
Несмотря на это, откровение о страшном будущем заставило его заглянуть за пределы собственных переживаний и стремлений.
С тех пор как Санни стал Пробуждённым, он боролся со многими вещами. Его личное негодование по поводу связи с Нефис, желание стать сильнее её и вырваться из цепей судьбы, неприязнь к великим кланам и стремление к тому, чтобы как можно больше людей пережили Цепь Кошмаров… всё это было важно и обоснованно.
Но, ослеплённый ими, он никогда всерьёз не задумывался о самом главном и важном конфликте… в основном потому, что тот всегда казался слишком большим и далёким, чтобы иметь отношение к такому маленькому и незначительному человеку, как Санни.
Заклятие Кошмара медленно поглощало человечество.
Теперь, когда Санни знал, что мир бодрствования достиг точки невозврата, он больше не мог игнорировать надвигающийся ужас.
‘Чёрт… это раздражает. Не могу поверить, что из нас двоих я оказался куда большим дураком!’
Когда Нефис сказала ему, что её цель — уничтожить Заклятие, Санни назвал её сумасшедшей. И он до сих пор считал её таковой — её желание было не чем иным, как чистым безумием!
Однако, как оказалось, мир, в котором они жили, был миром безумия. Так что это именно Санни, просто хотевший открыть магазин Воспоминаний и жить спокойно, заблуждался.
Оглядываясь назад…
Может быть, желание Неф покорить все Кошмары и уничтожить Заклятие было слегка ненормальным, но желание Санни просто быть свободным от всего этого и жить беззаботно было чистым безумием.
Единственными здравомыслящими, вероятно, были люди, которые находились где-то между этими двумя крайностями.
Такие как Эффи.
Следующая глава