Глава 1276: Танец монстров

Санни был готов к битве.

Но теперь… он больше не был Санни.

Он был могучим змеем, облачённым в броню из ониксовой чешуи, с клыками, острыми как алмазы, и яростью, достаточной, чтобы испепелить мир.

Но этого было недостаточно.

После его гневного рёва Оболочка, скрывающаяся под чешуёй, превратилась в адамантиновую Мантию. Ужасающая обсидиановая броня облепила его гибкое тело, будучи лёгкой, как пёрышко, и созданной так искусно, что ничуть не стесняла движений.

Вода взмыла в воздух, когда он нырнул в глубину… в глубину, которая принадлежала ему и только ему.

«СТАРЫЙ ЗМЕЙ!»

Этот призыв вырвался из его чудовищной пасти и превратился в бессмысленный рёв.

…То, что он сделал, было одновременно просто и неописуемо тяжело.

Он погрузился в Танец Теней глубже, чем когда-либо прежде, зеркально отражая и разум, и телосложение Кошмарного Существа. До последнего момента он не был уверен, что это возможно, но тщательная подготовка принесла свои плоды.

Единственным решением было «сделай или умри».

Он провёл бесчисленное количество часов, наблюдая за Лазурным Змеем и узнавая о нём все, что только можно было узнать. Затем он растворился в тенях и проявил себя в осязаемой форме. И наконец, он призвал мёртвую тень Чёрной Черепахи, которую до этого заманил в Фонарь, чтобы та образовала могучий панцирь вокруг его хрупкого воплощения.

Форма его оболочки впервые отличалась от формы теневого изверга. Вместо Порождения Тени Санни принял форму чудовищного речного змея… форму безумного зверя, которого он боялся, которым восхищался и которого хотел убить.

Разумеется, эта Теневая Оболочка не могла сравниться с оригиналом. Ведь он был всего лишь Вознесённым, а Лазурный Змей являлся Великим Зверем. Оболочка была слабее, была менее стойкой и имела меньший размер — примерно в четыре раза меньше настоящей мерзости.

Однако она была напитана силой теней и пламени души, что давало ей мощь, выходящую далеко за пределы возможностей Вознесённого.

Кроме того, Оболочку защищала Мантия, и она была создана для того, чтобы править глубинами.

Только… был кто-то ещё, оспаривающий это правление.

Безумная ярость поглотила его разум, и он устремился вперёд сквозь воду подобно чёрному копью. Он чувствовал его… запах крови, льющейся из растерзанного тела старшего, более сильного зверя.

Но что с того, что зверь был старше? Что с того, что зверь был сильнее?

Зверя в любом случае разорвут на части его клыки.

Лазурный Змей тоже почувствовал его.

Он почувствовал огромную тень, поднимающуюся снизу навстречу ему. От неё веяло страшной силой и ужасающим безумием…

Но он не боялся.

Он не умел бояться.

Он знал только ярость и жажду крови.

Они оба — колоссальный змей, покрытый прекрасной лазурной чешуёй, и змей поменьше, заключённый в обсидиановую броню, окутанный тенями и ослепительным белым сиянием — столкнулись в воде, вызвав гигантские волны на поверхности Великой Реки.

Первое столкновение могло бы стать для него последним, если бы в последний момент он не повернул своё тело, уклоняясь от смертоносной пасти лазурного змея и ныряя под его брюхо.

Ему пришлось напомнить себе…

Что он — Лишённый Света.

Он не был бездумным Кошмарным Существом. Он не был Зверем. Он был хитёр, находчив и опытен. Он обладал отточенным боевым чутьём искусного воина и могучей душой Тирана.

Это было странно — одновременно верить всем сердцем в то, что он змей, и знать, что он нечто иное. Потерять себя в танце было слишком легко… но его Истинное Имя служило маяком, указывающим ему путь домой.

Он… Санни… понимал, что должен помнить себя, если хочет выжить. Его нынешняя форма была чрезвычайно сильной — пожалуй, не менее сильной, чем Трансцендентная форма Святого. Он чувствовал, как рушатся барьеры, мешавшие ему овладеть четвёртым шагом Танца Теней. Он чувствовал свою безграничную, звериную силу.

Но перед Лазурным Змеем эта сила была почти смехотворной. Несмотря на ужасные раны, покрывавшие тело Великого Зверя, он всё равно был бесконечно сильнее Санни.

Поэтому, чтобы убить своего врага, ему нужно было быть коварным, хитрым и рассудительным.

Кроме того, он должен был быть безумным и охваченным яростью.

…Он должен был направить свою безумную ярость и придать ей форму холодного и беспощадного клинка.

Санни извернулся змеевидным телом, увернувшись от пасти древней мерзости, и вонзил клыки в открытую рану на шее Лазурного Змея. Однако это длилось всего лишь мгновение — отказавшись от попытки вырвать кусок плоти, он разжал челюсти и через долю секунды метнулся вверх.

Он сделал это как раз вовремя — в следующее мгновение челюсти левиафана сомкнулись всего в метре позади него.

Поднимаясь из глубин, они переплелись в яростной битве. Лазурный Змей был гораздо крупнее, сильнее и ужасающе могущественнее. Чёрный змей был меньше и проворнее, он кружил вокруг ужасающего зверя и наносил ему один жестокий укус за другим.

Однако, даже не будучи пойманным в пасть левиафана, Санни получил колоссальный ущерб.

Их тела соприкоснулись, огромный участок Мантии треснул и разлетелся на части. Тени под ним завибрировали, внутренняя структура оболочки исказилась и распалась. Бурные течения, возникающие при прохождении тела Лазурного Змея рядом с Санни, замедлили его движения, и спинной плавник существа рассёк его тёмную плоть.

Его оболочка кровоточила тенями.

Его эссенция сгорала.

Его разум тонул в боли и безумии.

‘Больше! Больше! Больше!’

Несмотря на то что Санни знал, что это будет стоить ему жизни, он чувствовал себя обязанным вгрызться в плоть врага и не отпускать её, причиняя ему как можно больше боли, даже если это будет означать смерть.

Разорвать на части. Сожрать. Уничтожить.

…Но вместо этого он продолжал чётко и умело уклоняться от атак Лазурного Змея, при этом атакуя с ненавистью и яростью, когда появлялась возможность.

И всё это время он вёл Великого Зверя вверх.

Наконец они вырвались на поверхность и столкнулись над водой. На небе не было солнц, а река ещё не начала светиться.

Дрожащий мир был окутан тьмой.

Со сдавленным рёвом Санни увернулся от клыков Лазурного Змея и попытался вгрызться в открытую рану на его изувеченном теле, где виднелась белая кость. Но не успел он этого сделать, как хвост бешеного зверя врезался в него, словно таран, разбросав по воздуху осколки Мантии и пронзив душу ослепительной вспышкой боли.

‘Аргх!’

Санни тяжело рухнул в воду, и в небо поднялся высокий фонтан белой пены.

Лазурный Змей издал безумное рычание и бросился на него, намереваясь перекусить ненавистного червя пополам.

Но не успел он этого сделать, как две стрелы — одна чёрная, другая белая — упали из темноты и пронзили его плоть.

Святая и Нефис присоединились к битве.