Глава 1277: Четвёртый шаг

Санни пришлось помучиться, чтобы выманить Лазурного Змея на поверхность, но у него была веская причина направить бешеного зверя именно туда. Даже две причины — Святая и Нефис.

Хотя ни одна из них не была способна сражаться с мерзостью в воде так, как это делал Санни, они всё же могли сыграть важную роль в битве. Нужно было только создать для них возможность.

И он её создал.

Пока Санни бился в конвульсиях от боли, в разъярённого левиафана вонзились две стрелы.

Одна была абсолютно чёрной, словно выкованной из чистой тьмы… так оно и было. Усиленная Способностями [Мантия Тьмы] и [Клинок Тьмы], а также подкреплённая Подавленным Криком, стрела Святой пронзила единственный оставшийся глаз Лазурного Змея.

Сейчас был самый тёмный час ночи, и поэтому её сила находилась на пике. Более того, сделанный ею выстрел был наделён страшной разрушительной силой зачарования [Торговец Смертью], и поэтому нанёс огромный урон.

И всё же… гигантский глаз древнего левиафана так и не был уничтожен. Он был лишь повреждён и окрасился в красный цвет, отчего бешеный зверь стал выглядеть ещё более грозным.

Санни возлагал большие надежды на этот первый залп, но остался разочарован. Впрочем, это не имело значения. Во время их стремительного подъёма он пытался расположиться с той стороны Лазурного Змея, где зверь был слеп… однако, никакого преимущества получить не вышло. Какие бы органы чувств ни использовал противник для восприятия его движений, они были совершенны и точны даже без зрения.

Его план ослепить бешеного зверя был бессмысленным с самого начала.

…Вторая стрела была белой. Её мощь была не такой значительной, как у первой стрелы, но всё же довольно свирепой.

Нефис всегда пользовалась мечом, но это было просто её предпочтение. Как Наследие, она обучалась владению всеми видами оружия, в том числе и луком. В арсенале её души имелось мощное Воспоминание в виде длинного лука, изготовленное кузнечными мастерами Валора, а также несколько зачарованных стрел.

Но даже так белая стрела едва пробила плоть Лазурного Змея, угодив в уже имеющуюся рану, где лазурная чешуя и прочная кожа левиафана уже были разорваны Тёмной Бабочкой. Повреждения оказались незначительными.

Но это было ожидаемо. Цель Неф не состояла в том, чтобы ранить зверя стрелами, её целью было доставить в его плоть чёрный яд из Горького Сосуда. Перед каждым выстрелом она смазывала наконечники стрел токсином.

Одна доза чёрного яда не сильно повлияет на Лазурного Змея, но десять, двадцать или тридцать смогут ослабить его… возможно.

Санни не ожидал, что Святая и Нефис смогут сразить бешеного зверя. Ведь все пять теней и всё пламя души усиливали его и только его — только он мог причинить мерзости настоящий урон. Но они должны были изводить и ослаблять его, чтобы Санни мог нанести смертельный удар.

Казалось, это работает.

Две стрелы не нанесли Лазурному Змею серьёзных ранений, но на секунду отвлекли его. Этой секунды было достаточно, чтобы Санни избавился от ужасной боли, вызванной повреждением души, и немного восстановил свою оболочку. Издав гневное шипение, он бросился вперёд и вгрызся в бок левиафана.

Несмотря на отсутствие вкусовых рецепторов, он мог поклясться, что почувствовал на языке солоноватый вкус крови.

Этот вкус привёл его в неистовство.

‘Сожру… я сожру тебя… я разорву тебя на части!’

Забыв о боли и страданиях, Санни сжал свои могучие челюсти, пытаясь растерзать и изувечить врага. Лишь невероятным усилием он заставил себя сохранить контроль и разжать челюсти, метнувшись в сторону, чтобы не попасть в ловушку и не быть раздавленным в кольце колоссального тела Лазурного Змея.

Капля холодного страха упала в испепеляющее пламя его ярости.

‘Это опасно…’

Сражение с Великим Зверем и так уже было достаточно опасным. Но принятие облика Кошмарного Существа и столь глубокое погружение в его разум и сердце — было ещё опаснее. Санни и раньше использовал Танец Теней для чтения монстров, но никогда не пытался превратиться в одного из них.

Было слишком легко потерять себя в этом состоянии — возможно, навсегда. Даже Истинное Имя не было панацеей. К тому же ему приходилось сохранять ощущение самого себя… и одновременно отрицать его.

Возможно, это… это и было четвёртым шагом Танца Теней. Способность сохранять свою личность, становясь при этом поистине бесформенным в своей душе, теле и разуме — а значит, бесконечно податливым, как и все тени.

Пока Санни ловко уворачивался от атак Лазурного Змея и наносил удары своими острыми клыками и сокрушительным хвостом, из темноты сыпались новые стрелы. Святая больше не использовала [Торговца Смертью], а пыталась утяжелить левиафана с помощью [Бремени Мира]. Нефис продолжала отравлять Великого Зверя токсином Горького Сосуда.

Однако монстру быстро надоело терпеть их атаки. Его движения слегка изменились, и в следующий раз, когда они выстрелили из луков, неожиданно поднялась высокая волна, смывшая стрелы.

Однако это дало Санни возможность нанести жестокий удар.

Обхватив искорёженную часть тела Лазурного Змея, он рванул вперёд. Острый спинной плавник впился в плоть бешеного зверя, раздирая её, словно пила. Мягкое сияние воды вдруг окрасилось в багровый оттенок.

‘Умри, умри, умри… я убью тебя…’

Лазурный Змей зарычал и бросился на него, в его налитых кровью глазах горело безумие.

Вероятно, он думал о том же.