Глава 1312: Древняя фреска
Санни некоторое время молчал, глядя на разбитую колонну. В конце концов он повернулся к Ананке и неуверенно спросил:
«Что это?»
Молодая жрица подошла к тёмной каменной массе и склонила голову. После нескольких мгновений благоговейного молчания она выпрямилась и посмотрела на него с гордой улыбкой.
«Это одна из величайших реликвий Плетения, милорд. Эту колонну принесли в Гробницу Ариэля мои предшественники, а затем поставили в этом месте после изгнания. На ней запечатлены деяния Ткача — от рождения Заклятия Кошмара до его дарования моему народу».
Её улыбка померкла.
«…Однако, как вы видите, колонна сильно пострадала за долгие века. Сейчас осталось только это изображение».
Санни нахмурился и уставился на цепи, обвивающие титанические ворота. По какой-то причине от одного взгляда на них ему становилось не по себе.
«Но каково его значение?»
Его голос был полон одновременно любопытства и опасения.
Ананке подошла ближе к разбитому столбу и несколько мгновений в торжественном молчании изучала древнюю гравировку. Затем она мелодичным тоном сказала:
«Это фрагмент фрески, повествующий об одном из величайших деяний Ткача. История о том, как странствующий даймон преодолел вечную бездну».
Санни нахмурился. Он бросил короткий взгляд на Нефис и произнёс:
«Вечная бездна? Вы имеете в виду первозданную пустоту?»
Молодая жрица кивнула.
«Да. После того как боги запечатали пустоту, Ткач был единственным, кому удалось войти в неё. Вернее, единственным из тех, кто вошёл в неё, а после вернулся живым. По крайней мере, так гласят легенды».
Санни поднял бровь.
Он знал, что боги запечатали вечную пустоту, из которой они родились. Он также знал, что неизвестные, скорее всего, были созданиями этой пустоты, а Неизвестный — конкретным существом, которое каким-то образом дало жизнь семи даймонам.
И что отражение либо первых, либо второго навсегда застыло в глубине глаз Ткача.
Неужели именно так Демон Судьбы оказался носителем отражения неизвестных в своих зрачках? Войдя в пустоту и став свидетелем её ужаса?
Если так… Санни не был уверен, что изображение на столбе имеет какое-то отношение к тому, как произошло это событие. Он сомневался, что существуют настоящие ворота, какими бы внушительными они ни были, которые преграждают путь в вечную пустоту. Какие ворота могут запечатать то, что гораздо величественнее и древнее, чем сами боги?
Он также не был уверен, что Ткач действительно физически вошёл в пустоту. Конечно, такое было возможно… но существовала и другая вероятность.
Нити судьбы тянулись из прошлого в будущее. Демон Судьбы, очевидно, обладал гораздо большими возможностями смотреть на них, чем Санни…
Что, если Ткач просто проследил великий гобелен судьбы до самого его истока? К тому моменту, когда мира ещё не существовало, и была лишь огромная и вечно меняющаяся пустота?
Если так, то использование зачарования [Где мой глаз?] было гораздо опаснее, чем думал Санни… хотя он уже и так считал его смертельно опасным. Теперь, когда он знал, что простое знание некоторых вещей может Испортить живых существ, способность воспринимать нити судьбы предстала перед ним в новом свете.
‘Опасно…’
Конечно, оставалась вероятность того, что Ткач действительно физически отправился в вечную пустоту. Может быть, именно поэтому ему пришлось отрубить себе руку в Башне Чёрного Дерева… хотя с точки зрения времени это было не совсем логично.
Он немного помолчал, а затем сухим тоном спросил:
«А почему Ткач так поступил?»
Ананке улыбнулась.
«Ткач считал, что знание — это источник силы…»
‘Да, я слышал об этом’.
«…и именно поэтому он отправился в вечную бездну. Чтобы найти ответ на величайшую из тайн».
Нефис смотрела на древнюю фреску. Услышав эти слова, она слегка нахмурилась и спросила:
«Какую тайну?»
Молодая жрица рассмеялась.
«Откуда смертным вроде нас знать? В некоторых легендах говорится, что Демон Судьбы хотел получить знания о происхождении богов. Другие говорят, что он хотел раскрыть своё собственное происхождение. Возможно, и то, и другое».
Санни на мгновение уставился на неё.
‘…Возможно, это одно и то же’.
Ананке покачала головой.
«Что бы Ткач ни узнал в бездне… это не так уж и важно. Важнее то, что созерцание вечной пустоты дало Демону Судьбы первую причину для создания Заклятия Кошмара — так считаем мы, его жрецы. И хотя на этой фреске не изображено зарождение Заклятия Кошмара, она изображает зарождение его идеи. Вот почему остатки этой колонны — величайшая реликвия Плетения».
Санни наклонил голову.
‘Что? Какое отношение вечная пустота имеет к Заклятию Кошмара? Я впервые слышу об этом’.
Разве Ананке не противоречила сама себе? Раньше она говорила, что цель Заклятия Кошмара — дать живым существам шанс спастись от уничтожения в Погибельной Войне.
Но она была жрицей, а религиозные убеждения редко были подчинены логике. Противоречия были в порядке вещей, и по этой же причине Санни приходилось воспринимать всё, что говорила Ананке, с долей скептицизма.
И всё же… в её словах могла иметься доля правды.
Молодая жрица ещё раз поклонилась разбитому столбу, а затем лёгкими шагами пошла прочь.
«Милорд, миледи… идёмте! Я покажу вам остальную часть храма».
Санни и Нефис обменялись взглядами, размышляя над смыслом древней фрески. Никто из них не знал, что об этом думать, поэтому они молча последовали за Ананке.
Через какое-то время все трое улеглись спать. Уставший после долгого пути и тоскливого пейзажа Плетения, Санни почти сразу же погрузился в объятия сна.
…Этой ночью он увидел кошмар.
В этом кошмаре Санни был пауком, у которого была отломана одна из восьми ног. Он полз по каменному полу, охваченный страхом.
Позади него с оглушительным лязгом падали разорванные цепи, а титаническая дверь была широко распахнута, её тёмная пасть таила в себе неописуемый ужас.
Санни продолжал ползти, но как бы он ни напрягался, страшные ворота становились только ближе.