Глава 1317: Сложные вопросы
Подойдя к окну, Санни открыл тяжёлые ставни и с высоты одной из колоколен Храма Заклятия Кошмара посмотрел на пустынный пейзаж Плетения.
Небо было затянуто непроглядной тьмой. Воды, текущие по каналам плавучего города, светились радужным сиянием, заливая пустые улицы неземным светом. Обычно ночной свет Великой Реки был сказочным и прекрасным, но в контрасте с унылым запустением Плетения он представлял собой жуткое зрелище.
Всё это зрелище напоминало город призраков.
Санни вздохнул, подумав о жестокой судьбе, постигшей последователей Ткача… и о существе, которое довело их до полного исчезновения.
Безумный Принц.
Лицо Санни помрачнело.
Ему не хотелось думать о встрече с Осквернённым Титаном — или, по крайней мере, с отголоском этого отвратительного существа, пробравшегося в его сон. У него было ощущение, что мысли об этой мерзости могут вызвать её сюда.
Тем не менее Санни пришлось задуматься над тем, что он увидел и услышал в страшном сне. Потому что это всё было слишком зловеще.
‘Мне снилось, что я Ткач’.
Паук со сломанной ногой, несомненно, олицетворял Демона Судьбы. Не было ничего удивительного в том, что Санни приснился таинственный даймон после того, как он увидел фреску в большом зале храма, как не было неожиданностью и то, что он принял на себя роль даймона в своём кошмаре.
Ведь в жилах Санни текла кровь Ткача, и он также обладал врождённой близостью с судьбой. В конце концов, второе стало причиной первого — именно благодаря Судьбе он наткнулся на яйцо Мерзкой Птицы-Воровки и получил запретную родословную зловещего даймона.
Зловещий… Санни никогда раньше не думал о Ткаче в таких выражениях. В основном потому, что ему очень помогла их непрочная связь, но также и потому, что для этого не было причин. По правде говоря, он восхищался таинственным даймоном без особых причин, если не считать того, что Демон Судьбы был умным, хитрым и грозным божеством.
Но чем больше Санни узнавал о конце Царства Снов и Заклятии Кошмара, тем более зловещей фигурой казался Ткач. Да и как иначе… кто может быть опаснее существа, владеющего знанием самой судьбы?
Санни и Нефис спорили о природе Заклятия, о том, является ли оно в основе своей благодетельной силой или же нет.
Он был склонен полагать, что Заклятие было создано с благородной целью… что не означало, что оно не было мерзким и ужасным проклятием для людей мира бодрствования… но он также начинал подозревать, что никто из них не понимает истинных намерений и масштабов того, что сделал Ткач.
Заклятие Кошмара казалось инструментом, призванным сделать живых существ сильнее перед лицом наступающей Порчи. Но между тем, что было очевидно, и тем, что скрывалось под поверхностью, было слишком много несоответствий. Кошмары, медленная, но неизбежная эскалация, явное удобство всего этого…
Какова была истинная цель Ткача? Как зачаточная версия Заклятия, которым владела Ананке, превратилась во всепроникающую и почти всемогущую силу, которая казалась такой же абсолютной, как универсальные законы реальности, установленные богами?
Если подумать, чем закончилась Погибельная Война? Что на самом деле случилось с даймонами, богами… и Ткачом? Откуда и почему взялась Порча, поглотившая Царство Снов?
Как и всегда, у Санни не было ответов. Более того, это были даже не те вопросы, над которыми ему приходилось размышлять.
Осквернение было формой Порчи, распространившейся из Устья, и существовало шесть его главных представителей… Лорд Ужаса, Пожирающий Зверь, Беспредельная Резня, Мучение, Похититель Душ. И Безумный Принц.
Безумный Принц, который показался Санни странно знакомым во сне.
Он вздрогнул.
‘…Почему он показался мне знакомым?’
Осквернённый выглядел как человек… нет, как сломанная марионетка человека. Он был похож на марионетку из плоти, которой управляло безбрежное море безумия, причём безумие казалось самой сущностью, а человеческое тело — лишь его потрёпанной оболочкой.
Санни до сих пор вздрагивал, вспоминая глаза существа. Мучение, скрывавшееся в них… было подобно леденящей буре безумия, рождённого тысячелетним ужасом, агонией и знанием.
Знание, в конце концов, было самой тяжёлой вещью в мире. А также источником силы.
И именно поэтому ему было очень не по себе от того, что Безумный Принц казался таким знакомым.
Поначалу Санни не замечал этого, потому что мерзкое существо слишком отличалось от него. Но когда появился Грех Утешения… ему пришлось признаться себе, что Осквернённый Титан и призрак меча были до жути похожи.
А это означало, что Санни и Безумный Принц тоже похожи. Он некоторое время смотрел на призрачный пейзаж Плетения.
‘Неужели я… принял на себя роль этой мерзости?’
Санни и Нефис обсуждали, насколько странным было их попадание в Кошмар. Чьи роли они взяли на себя? Кто мог присутствовать в момент их появления далеко вверху по течению?
Он также предположил, что Безумный Принц мог умереть там, о чём свидетельствовал деревянный обломок с вырезанными на нём безумными рунами.
Было странно думать, что Испорченный Титан мог стать Вознесённым Тираном… но не невозможно. Заклятие могло решить, что это лучший и единственный вариант, слегка изменив правила. Третий Кошмар отличался от двух предыдущих тем, что претенденты входили в него с собственными телами.
…Это была одна из возможностей.
Другая, более ужасающая возможность заключалась в том, что мерзкий безумец мог быть Грехом Утешения из будущего, перенесённым в настоящее странной причудой Великой Реки. Ананке сама говорила, что течение времени в Гробнице Ариэля часто бывает странным и непредсказуемым.
Безумный Принц… мог быть и будущей версией Санни, которого либо поглотила Порча, либо сам Грех Утешения.
‘Нет… не может быть. Этого не может быть!’
Ему вдруг стало невероятно холодно.
Но эта теория была слишком убедительной, чтобы её можно было отбросить из-за возмущения, которое он испытывал при мысли о возможности превратиться в этого ублюдка. Буквы современного алфавита, смешанные с безумными рунами, способность распространять безумие, физическое сходство…
И дело было не только в Безумном Принце. Описание остальных членов Шести Бедствий также было крайне зловещим.
Похититель Душ, который мог носить кожу убитых им людей. Беспредельная Резня, охваченная неутолимой жаждой крови. Пожирающий Зверь, съедающий тела убитых врагов… Лорд Ужаса и Мучение…
Разве они не звучали как испорченные, извращённые версии членов когорты? Все, кроме Нефис, которая не могла поддаться Порче.
‘Это слишком нелепая мысль’.
Санни с неохотой мог признать, что в Гробнице Ариэля могло произойти какое-то… искажение времени. Он даже мог признать, что вполне возможно, что они потерпели неудачу в победе над Кошмаром и поддались Порче.
Однако каковы были шансы, что все они выживут и станут Святыми? Шесть Бедствий были намного могущественнее членов когорты, настолько, что целая цивилизация могущественных Пробуждённых не смогла уничтожить ни одного из них.
Даже две цивилизации, если учесть Короля Сумерек и его людей.
Нет, гораздо вероятнее было то, что Нефис и её когорта столкнулись с Кошмарными Существами, напоминающими извращённые версии их самих, из-за небольшого толчка со стороны Заклятия Кошмара.
В конце концов, Заклятие показало себя любителем таких жутких, но поэтичных поворотов судьбы.
И всё же…
Каким образом буквы языка мира бодрствования оказались на том деревянном обломке? Санни долгое время оставался неподвижным, глядя на пустынные просторы Плетения.
В конце концов светящиеся воды потускнели, и из реки показались семь солнц. Санни почувствовал, как в соседних комнатах зашевелились тени — это говорило о том, что Ананке и Нефис проснулись.
На несколько долгих мгновений он закрыл глаза. Пытаясь прогнать тяжёлые мысли, он отозвал Святую и Беса.
Пришло время встречать новый день. Оставалось надеяться, что, добравшись до Падшей Благодати, он получит ответы на некоторые вопросы.
‘Мне нужно как можно скорее усилить Кошмара’.
Безумный Принц уже однажды вторгся в его сон, и не было никакой гарантии, что это не случится вновь. Санни нужно было защитить себя во время сна, а поскольку помощь чёрному жеребцу в развитии была для него единственным способом усилить себя в краткосрочной перспективе, он мог достичь сразу двух целей одновременно.
‘Мне придётся создать несколько Воспоминаний’.
К счастью, Корона Сумерек снабжала его эссенцией, и потому плетение нитей для создания Воспоминаний будет не таким трудоёмким и долгим процессом, как раньше.
Размышляя о том, сколько осколков души у него есть и какие Воспоминания нужно создать, Санни потёр лицо и вышел из комнаты, чтобы встретиться со своими спутницами.
Вскоре они должны были покинуть Плетение.