Глава 1386: Леса, равнины, реки и бескрайнее голубое небо
Следующие несколько фресок изображали битвы между шестью сияющими фигурами и неясными формами, скрывающимися во тьме бездонной пустоты. Санни нашёл их довольно забавными… он уже знал, что война между богами и неизвестными велась с помощью такого оружия, как смерть, время и пространство. Это была воистину война за гранью человеческого понимания.
Однако древние люди нарисовали фрески в соответствии со своим человеческим воображением. На них боги сражались с существами пустоты мечами, копьями… и даже время от времени кулаками. Представить себе бога, устраивающего потасовку с первобытным ужасом, было довольно комично.
Санни покачал головой.
«Любопытно, не правда ли? Богов всегда называют врагами существ пустоты… но на самом деле они сами существа пустоты. Только другой породы».
И неизвестные, и боги родились из пустоты. То есть боги сами были неизвестными — первозданными существами, появившимися ещё до того, как возникло хоть что-то, отдалённо напоминающее человека. Просто они были особой разновидностью этих древних мерзостей. Они по своей сути противостояли породившей их бездне и всему, что она собой представляла.
Нефис медленно кивнула.
«Действительно. Но разве это имеет значение?»
Санни слегка покачал головой.
«Думаю, нет».
Пробуждённые и Кошмарные Существа также были двумя сторонами одной медали. Но это не делало их одинаковыми.
Они втроём продолжили идти вперёд, изучая фрески. В конце концов, существа пустоты, похоже, были побеждены, хотя и не уничтожены. Побитые и ослабленные, они затаились в тёмном углу бездны, окружённые шестью сияющими фигурами.
‘Это интересно’.
Санни почти ничего не знал о том, чем закончилась война между богами и неизвестными. В описании капли ихора говорилось лишь о том, что пустота была связана… но не о том, как это произошло.
Наконец, все трое остановились перед предпоследней фреской. На ней шесть сияющих фигур держали в руках сеть, сделанную из остатков золотого пламени, окружённую вихрем искр. Они набросили сеть на скрюченных существ пустоты, окутав их сиянием.
Последняя фреска изображала знакомый пейзаж — чёрная бездна исчезла, её сменили леса, равнины, реки и бескрайнее голубое небо.
Он ожидающе посмотрел на Кэсси. В конце концов, именно она провела целый год с обитателями Кошмара. Если кто и знал их мифы, так это она.
Слепая девушка вздохнула.
«В конце концов, когда предшественники были повержены, боги взяли направление и использовали своё оружие, чтобы обернуть им пустоту. Так пустота была запечатана. И… так был создан мир».
Санни уставился на последнюю фреску, охваченный жутким чувством.
‘Подожди-ка секунду…’
Леса, равнины, реки, бескрайнее голубое небо… скрюченные существа, окутанные сетью золотого сияния…
Он уже знал, что эти фрески были нарисованы в соответствии с ограниченным воображением их создателей. И если бы он взглянул не только на то, что нарисовано, но и на скрытый смысл…
Желание, направление… порядок… абсолютные законы времени и пространства, которые боги создали, чтобы использовать в качестве оружия.
Означало ли это, что боги создали мир… скорее, вселенную… запечатав пустоту в клетку универсальных законов?
И если именно так родился мир…
Он вздрогнул.
«Так… подождите… значит ли это, что всё, что мы знаем, по сути, является клеткой для бездонных существ пустоты? Что… что всё — лишь внешняя оболочка тюрьмы, созданной для того, чтобы сдерживать бездну?»
Кэсси и Нефис мрачно повернулись к нему.
Через некоторое время слепая девушка заговорила, её голос был странно спокоен:
«Я думаю… не совсем так буквально, но да. Пустота не была уничтожена, она была лишь связана. А мир — это то, что её связывает… не мир бодрствования и не Царство Снов. Скорее… само существование, каким мы его знаем».
Санни некоторое время молчал, не зная, что ответить. То, что сказала Кэсси, звучало ужасающе. Словно он стоял на поверхности глубокого тёмного океана, отделённого от его беспросветных глубин лишь тонкой хрупкой плёнкой льда.
В этом льду заключалось всё его существование.
‘Чёрт побери…’
Почему его так беспокоил какой-то дурацкий миф?
Ответ был очевиден. Можно было бы легко отмахнуться от всего этого, сочтя это древним суеверием, если бы не одна деталь. Заклятие вложило ту же историю в описание капли крови Бога Теней, а это означало, что в этом мифе, как бы он ни был искажён, есть как минимум доля истины.
‘Проклятье’.
В конце концов он издал прерывистый вздох и неубедительно беззаботным тоном произнёс:
«Что ж… это немного тревожно, не так ли?»
Это действительно было так.
Однако гораздо важнее…
Это вызывало множество вопросов.
Была ли его интерпретация мифа близка к истине? Как Ткач попал в пустоту, если она была запечатана самим существованием? И что именно засвидетельствовал там Демон Судьбы?
Если подумать, миф о сотворении мира объяснял многое, но он так и не смог объяснить одного — даймонов. Откуда они взялись? Кем был Неизвестный, чьими детьми они якобы являлись? Как даймоны и их прародитель связаны с богами и пустотой?
Были и куда более фундаментальные вопросы.
Например, путь Вознесения вёл к божественности, а путь Развращения был противоположен ему и вёл к нечестивости. А поскольку богам противостояла пустота… неужели истинное значение слова «нечестивый», используемого Заклятием, на самом деле значило «имеет отношение к пустоте»?
Была ли бездна, запечатанная внутри мира, источником Порчи? Была ли мерзкая тьма, пронизывающая души Кошмарных Существ, проявлением вечной пустоты?
И как во всё это вписывались Кошмары, Заклятие Кошмара и таинственные планы Ткача?
Санни внезапно вздрогнул, когда ему в голову пришла одна мысль. Теперь, когда боги были мертвы…
Было ли распространение Порчи признаком того, что печати, сдерживающие пустоту, ослабевают?
Неужели клетка, созданная богами, медленно разваливалась?
Тревожный холодок, который он ощутил, узнав правду о последней фреске, был смыт любопытством… но теперь чувство ужаса вернулось.
Он несколько мгновений колебался, а затем прочистил горло и отвёл взгляд от древнего, повреждённого, выцветшего изображения лесов, рек и равнин.
…Словно сеть чёрных трещин, покрывающих нарисованный простор голубого неба, вовсе не выглядела зловещей.
«Давайте найдём эту чёртову библиотеку и уберёмся отсюда как можно быстрее, хорошо? У меня от этого места… идут мурашки по коже…»