Глава 1432: Признание
Санни и Нефис делили десерты и наслаждались чаем. Их беседа протекала легко. Время шло медленно, но в конце концов Нефис встала и отправилась проведать Джет и Кэсси. Вскоре звук её лёгких шагов затих, и Санни остался один.
Он прислонился к стволу священного дерева, вглядываясь в туман. На сердце у него было тепло и спокойно.
Но в то же время…
Санни не мог выбросить из головы слова Неф.
‘Сделать то, на что я никогда не осмеливался раньше…’
Он мог придумать несколько вариантов.
Он вздохнул и уставился вдаль.
У Санни… мягко говоря, были сложные отношения с ближайшими товарищами. Нефис, Кэсси и он — между ними тремя был целый клубок эмоций. Большинство вещей, которые они хотели сказать друг другу, долгое время оставались невысказанными.
Особенно между Санни и Нефис.
Он колебался.
В этот момент нужно было быть полным дураком, чтобы не замечать своих чувств. Санни неловко передёрнулся и опустил взгляд. Его сердце внезапно сжалось. Он скорчил гримасу и провёл рукой по палубе.
‘Просто признай это. Ты даже не можешь просто признать?’
Если он не может признать это сейчас, то когда же тогда сможет?
Разве он не должен быть самым честным человеком в двух мирах? Так почему же он не может быть честен даже с самим собой?
Некоторое время Санни оставался неподвижным, а затем испустил тяжёлый вздох.
‘Мне… небезразлична Нефис’.
Нет, это было не то. Это было просто лукавство. Он скорчил гримасу и посмотрел вверх, на качающиеся ветви священного дерева.
Санни некоторое время оставался неподвижным. Затем он глубоко вздохнул. И подумал:
‘Я люблю Нефис’.
Выражение его лица изменилось.
Это была правда. И это было правдой уже давно. Санни был не самым эмоциональным человеком или, по крайней мере, раньше он таким не был. Его эмоциональное развитие было заторможено — сначала суровой жизнью на окраинах, а затем безжалостной реальностью Заклятия Кошмара.
У кого есть время думать об эмоциях, когда каждый твой день — это смертельная битва за выживание?
Поэтому ему потребовалось немало времени, чтобы осознать истинность своих чувств, которые он испытывал к Нефис ещё с тех пор, как оказался на Забытом Берегу. По правде говоря, он был влюблён в неё ещё до того, как они добрались до Мрачного Города… возможно, безнадёжно влюблён.
И эти чувства ничуть не ослабли, несмотря на их многочисленные горькие разногласия. Собственно, именно из-за них Санни так часто злился на Нефис — если бы он ничего к ней не чувствовал, ему было бы всё равно.
Его чувства не потускнели и не исчезли, несмотря на долгую разлуку. Более того, они только усилились, почти превратившись в навязчивую идею. Быть сильнее неё… быть равным ей.
Быть свободным от неё?
Так он утверждал, но это была ложь.
Неописуемое облегчение, радость и полнота, которые он почувствовал, когда она вернулась в мир бодрствования. Безумная ярость, которую он испытал, когда она единолично решила присоединиться к Валору. Смертельный ужас, который он ощутил, когда Меняющий Кожу свернул ей шею.
Теперь это уже невозможно было отрицать.
По воле судьбы или по стечению обстоятельств, к лучшему или к худшему, Нефис была… его человеком. Единственной, кто был и будет его человеком.
Более того…
Санни не был слепым. И хотя никто из них никогда не осмеливался сказать об этом вслух, он знал, что она чувствует то же самое.
Это было не так уж сложно заметить.
Однако была причина, по которой они оба молчали. Даже слишком много причин.
Он опустил голову и на мгновение закрыл глаза.
Дело было не в том, что они оба не знали, как справиться со своими чувствами, и стеснялись таких вещей. Эмоции были ужасно беспорядочными, и это было нормально. Но когда в дело вмешивались другие препятствия…
У Санни и Нефис были разные цели, и большинство из них были прямо противоположны друг другу. Её стремление отомстить Заклятию не оставляло места для такой несерьёзной вещи, как привязанность… или, по крайней мере, в её сердце привязанность всегда должна была отходить на второй план.
Что же касается него…
У него тоже были свои причины молчать.
Но, может быть… может быть, здесь, в петле, ему и не нужно было молчать.
«Как мило».
Санни вздрогнул и открыл глаза.
В тумане стоял ненавистный призрак меча и холодно смотрел на него.
«Ах, юная любовь… что ж, ты не ошибся. Я так долго вынужден был наблюдать за тем, как вы кружите друг вокруг друга, что меня тошнит от одного только воспоминания. По крайней мере, ты, идиот, наконец-то признал это. Боже, боже. А всего-то нужно было умереть несколько десятков раз».
Санни отвернулся.
«Заткнись».
В его голосе не было энергии.
Грех Утешения усмехнулся.
«И что ты теперь собираешься делать? Наберёшься храбрости и признаешься?»
Санни бросил на него острый взгляд.
«И что с того, если я это сделаю?»
Призрак рассмеялся.
«Ну-ну. Желаю тебе удачи. Только есть одна проблема… она ведь всё забудет, не так ли? Как трусливо с твоей стороны. Как-то несправедливо по отношению к бедной девушке».
Санни скрипнул зубами.
Этот ублюдок… был прав. Как бы ему ни было неприятно это признавать, но призрак говорил правду.
Он некоторое время колебался, но потом ответил:
«Тогда я сделаю это после того, как мы выберемся из петли. Почему ты думаешь, что я этого не сделаю?»
Грех Утешения некоторое время смотрел на него, а затем вздохнул. Покачав головой, призрак меча присел на корточки и уставился ему в глаза.
«А не забыл ли ты кое-что ещё?»
Санни нахмурился, не желая отвечать. Однако наваждение сделало это вместо него:
«Ты её раб, Санлесс. Она владеет тобой. Как ты думаешь, какие отношения возможны между вами двумя, пока сохраняется ваша связь?»
Выражение лица Санни испортилось. Рассердившись, он отвернулся и сквозь стиснутые зубы произнёс:
«Она никогда не воспользуется этим».
Грех Утешения улыбнулся.
«О? Не воспользуется? Откуда ты знаешь? Если этот Кошмар что-то и доказывает, так это то, что никто не знает, что ждёт нас в будущем. Ведь все твои драгоценные друзья прямо здесь, превратились в Испорченных монстров и ходят вокруг, убивая людей. И ты ничем от них не отличаешься! Разве ты мог предположить, что однажды Джет жестоко убьёт тебя? Или что Эффи утолит свой голод твоей плотью? Забавно, что ты ожидаешь, что Нефис никогда не злоупотребит своей властью над тобой подобным образом».
Призрак наклонился ближе:
«В конце концов, она уже это сделала».
Рот Санни дёрнулся.
«Это… было сделано, чтобы спасти мне жизнь. И она поклялась больше никогда этого не делать».
Наваждение рассмеялось.
«Но она уже нарушила эту клятву!»
Санни нахмурился и сердито посмотрел на него.
«О чём ты говоришь? О том случае, когда она умоляла меня не умирать? Это вряд ли можно назвать приказом».
Грех Утешения улыбнулся.
«Нет, нет… это было в тот раз, когда Утопленники напали на Разрушитель Цепей. Что она тогда сказала? Иди, я разберусь здесь! И ты тут же полез в воду, чтобы сразиться с водным монстром».
Санни в замешательстве уставился на него.
«Что? Я всё равно собирался идти».
Но улыбка призрака только расширилась.
«Так ли это?»
Вокруг них клубился холодный и удушливый туман. Санни попытался вспомнить, как именно прошла их первая битва с Утопленниками, и нахмурился.
«Да, я собирался идти! И даже если не собирался… это просто была оговорка».
Призрак меча презрительно посмотрел на него.
«Оговорка? Конечно, конечно… раз ты так говоришь. Но можешь ли ты представить себе отношения с тем, кто может лишить тебя свободы воли простым движением языка? Как ты представляешь себе такие отношения? Что это будет за извращённое партнёрство? Ты действительно готов быть в её власти, всегда и полностью?»
Грех Утешения рассмеялся.
«Боги. Ты так одиозен. Так отвратителен. Так жалок… Скажи мне, есть ли что-то более жалкое, чем раб, который начинает доверять своему хозяину?»
Санни молча смотрел на него, не зная, что ответить.
В конце концов призрак усмехнулся, покачал головой, а затем встал и пошёл прочь. Его тёмная фигура исчезла в тумане, как будто её здесь никогда и не было.
«Если да, то иди и сдайся!»
Санни опустил голову.
В его голове бушевала тёмная буря.
‘Чёрт… чёрт… чёрт побери мой Недостаток и Теневую Связь. Лучше бы их никогда не было…’
Холодный туман клубился вокруг лица Санни, скрывая его. Вокруг царила тишина.