Глава 1566: Устье
В ушах Санни свистел ветер.
Он падал.
Летел сквозь море тьмы, потерянный и дезориентированный, не понимая, где он находится.
‘Устье…’
Ветер завывал всё громче, и Санни почувствовал, как его тело проносится сквозь него с ужасающей скоростью.
С запозданием он вспомнил о необходимости вызвать Тёмное Крыло и замедлить своё падение.
Или призвать тени и превратиться в чудовищную бабочку.
Или даже в ворону…
Но было уже слишком поздно.
Оцепенев, он разглядел огромное чёрное сооружение, стремительно приближающееся к нему из темноты. Оно было похоже на грубую, гигантскую сферу неправильной формы из чёрного камня, которая висела в пустоте, вечная и неразрушимая. С её поверхности поднимались странные горы, полые внутри…
Сфера была похожа на гигантское каменное сердце.
Возможно, так оно и было.
Мгновение спустя Санни увидел, как кеч Ананке столкнулся с поверхностью сферы внизу и разбился вдребезги, а осколки дерева разлетелись во все стороны.
Времени на то, чтобы замедлить падение, уже не было.
Стиснув зубы, Санни смотрел на стремительно приближающуюся поверхность чёрного камня. В тот момент, когда его тело должно было разбиться о неё, он активировал Теневой Шаг и нырнул в тени, погрузившись в их тёмные объятия.
Спрятавшись там, в безопасности, он некоторое время оставался неподвижным.
‘Я… сделал это?’
Санни попытался успокоить свой лихорадочный разум и двинулся вверх, возвращаясь на поверхность.
Выйдя из тени, он ступил на поверхность обветренного камня и тут же упал, почувствовав, как сила тяжести тянет его вниз.
Он находился на крутом склоне.
Санни заскользил вниз по склону, окружённый обломками сломанного дерева. Несмотря на острые камни, раздирающие кожу, он не позволил себе вскрикнуть от боли. Вместо этого он стиснул зубы, обернул окружающие тени вокруг своей руки и превратил её в когтистую кисть порождения теней.
Извернувшись, Санни ударил когтями по склону. Они не пробили шершавую чёрную поверхность, лишь взметнув в воздух искры, однако трения хватило, чтобы замедлить его движение.
В конце концов Санни остановился на самом краю бездонной пропасти, его ноги болтались над чёрной пустотой. Куски кеча Ананке сыпались в эту пустоту, исчезая во тьме.
Несколько мгновений он лежал, переводя дыхание, а затем попытался охватить взглядом окружающее пространство.
В мире вокруг не было света. Его окружала тьма, и только выветрившаяся поверхность чёрного камня отделяла его от бездны. Откуда-то снизу доносился звук ревущей воды, который, доходя до него, превращался в едва слышный шёпот.
Он доносился также и сверху, и со всех других сторон.
Шёпот проникал в его сознание, отчего у него кружилась голова.
Санни поморщился, а затем осторожно встал, с трудом удерживая равновесие на крутом склоне. Наконец он огляделся.
‘Так… это и есть Устье’.
Предполагалось, что Устье находится в месте, существующем до начала времён, а значит, и до рождения богов. Поэтому… это место должно было быть Пустотой.
Но Заклятие либо не смогло воспроизвести истинную Пустоту, либо не захотело. Возможно, Устье было как-то изолировано от неё. Как бы то ни было, Санни видел лишь тьму и поверхность огромной сферы из чёрного камня под ногами.
Выражение его лица было мрачным.
‘Нельзя терять время’.
Наклонившись вперёд, он стал упорно карабкаться обратно по склону, в конце концов добравшись до его середины — именно туда он изначально приземлился. Не останавливаясь на отдых, Санни продолжил подъём.
‘Кэсси сказала… что мне нужно добраться до самого сердца Устья. Это значит, что мне, скорее всего, придётся каким-то образом забраться внутрь сферы’.
Вспомнив о странных полых горах, похожих на разорванную аорту, он продолжил подниматься по склону.
В конце концов Санни поднялся на вершину, показавшуюся ему высоким холмом, и посмотрел вниз.
Он застыл, потрясённый увиденным.
Его глаза расширились, полные шока и страха.
‘Н-нет… как такое возможно?’
Перед ним, между несколькими огромными скалами из чёрного камня, лежала обширная долина. А на дне этой долины, окутанные тьмой… покоились останки бесчисленных разбитых кораблей.
Это было огромное кладбище кораблей.
Но самое ужасное, что каждый из этих кораблей казался знакомым.
Все они были Разрушителем Цепей.
Перед ним на чёрном камне лежали тысячи разбитых вдребезги Разрушителей Цепей. Хотя каждый из них был разрушен уникальным способом — разбит страшным столкновений — большинство из них были совершенно одинаковыми. Некоторые немного отличались, по-видимому, будучи видоизменёнными, прежде чем превратиться в разбросанные обломки.
Форма их таранов была несколько иной. Порванные паруса были раскрашены в разные цвета. Деревья, растущие вокруг центральной мачты этих кораблей, были мёртвыми и скрюченными, лишёнными всякой жизни.
Некоторые деревья, однако, выглядели совершенно здоровыми и манящими: бесчисленные сочные плоды усыпали их ветви.
Вздрогнув, Санни решил держаться как можно дальше от этих обломков.
Перед ним лежали бесчисленные разбитые корабли — многие тысячи кораблей.
И это только в одной долине.
Это не были обломки целого флота схожих кораблей. Напротив, это были одни и те же корабли, разрушенные бесчисленное количество раз.
Внезапно покрывшись холодным потом, Санни почувствовал, что его ощущение реальности пошатнулось.
‘Что… это значит?’
Он вздрогнул и начал спускаться в долину. Среди разбитых кораблей он заметил ещё больше обломков дерева.
Это были остатки кеча Ананке, сложенные в высокие холмы. Он просто… не понимал.
‘Как такое возможно?’
Когда Санни почувствовал неуверенность в своём здравомыслии, сзади него внезапно раздался издевательский смех.
Быстро обернувшись, он вгляделся в темноту широко раскрытыми глазами. Но это был всего лишь Грех Утешения.
Призрак меча… выглядел каким-то более значительным. Выйдя из темноты, он с презрением посмотрел на Санни и злобно усмехнулся:
«Что? Думаешь, ты первый, кто зашёл так далеко? Думаешь, ты впервые предал свою когорту и решил искать свободу в Устье?»
Призрак усмехнулся и посмотрел на кладбище кораблей, его тёмные глаза горели странным ликованием.
«Глупец. Было бесчисленное множество версий тебя, которые зашли так далеко. Предательство за предательством, повторяющиеся бесконечно в бесчисленных циклах… воистину, твоё вероломство не знает границ».