Глава 1602: Низкий, темноволосый и красивый
Эффи медленно обернулась — как раз вовремя, чтобы заметить, как падает неоправданно великолепный владелец Блестящего Эмпориума. Три чашки кофе, которые он нёс на подносе, взлетели в воздух в замедленной съёмке.
Казалось, он споткнулся.
Не теряя ни секунды, загадочный владелец магазина изящным полушагом восстановил равновесие, неторопливо протянул руку и поймал все три чашки на подносе, не пролив ни капли.
Мгновение спустя он плавно подошёл к столу и поставил чашки на место, сделав вид, что ничего не произошло. Затем невозмутимый молодой человек приятно улыбнулся и отвесил ей почтительный поклон.
«Святая Афина. Добро пожаловать».
Эффи на мгновение потеряла дар речи.
‘Чёрт возьми. Как круто!’
В то же время у Санни в сознании царила паника.
‘Какого чёрта?! Нет, что за хрень?! То есть… как это понимать?!’
Как она могла сказать что-то подобное?!
Да ещё и прямо на глазах у мужа!
Неужели у этой женщины нет такта?!
Тайком взглянув на отца Линга, Санни заметил, что тот смотрит на него извиняющимся взглядом. Он выглядел скорее смущённым, на его красивом лице не было никаких признаков гнева или неуверенности.
Казалось, безымянный парень привык к выходкам своей жены… что ж, в этом был смысл.
‘Почему бы и нет?’
Эффи без устали дразнила Санни. С чего он взял, что бедному ублюдку было легче? Если уж на то пошло, то безымянному парню, как её мужу, наверняка приходилось гораздо хуже…
Эффи тем временем улыбнулась и сдержанно произнесла:
«Ох, Мастер Санлесс. Вы были здесь».
Это немного задело Санни. То, что Эффи назвала его по имени, а не по прозвищу, как делала это со своими близкими друзьями, задевало его. И то, что она старалась вести себя прилично рядом с ним, тоже задевало.
Даже то, что она открыто не дразнила его, вызывало в его сердце тоскливую боль.
Но в то же время…
Видеть её в хорошем расположении духа было счастьем. Находиться рядом с ней было привычно и приятно… даже при том, что в её глазах он был всего лишь скучным, непритязательным торговцем. Мимолётный знакомый, не заслуживающий повторного взгляда, ничем не примечательный и легко забываемый. Кто-то, не стоящий её времени, не говоря уже о внимании.
Странно, что она вообще вспомнила его имя.
Но это было лучшее, на что Санни мог надеяться.
На данный момент.
Он вежливо кивнул.
«Действительно. Я взял на себя смелость приготовить для вас кофе, чтобы вы могли насладиться им, пока готовится еда. Айко, сделай перерыв и составь компанию нашему уважаемому гостю».
Эффи была нехарактерно неразговорчива, вероятно, потому, что чувствовала себя неловко рядом с незнакомцем. К тому же она как-то странно поглядывала на него. Если бы Санни не знал лучше, он мог бы даже предположить, что она стесняется.
Но, конечно, это было невозможно.
Поклонившись ещё раз, Санни развернулся и скрылся на кухне.
Разумеется, он постарался, чтобы его уход выглядел спокойным и достойным.
…Уходя, он не мог не услышать хихиканье Малыша Линга.
«Хе-хе-хе. Одежда чешется! Может быть, мамочка разденет и Линга Линга?»
Почувствовав, что его уши горят, Санни нырнул за дверь.
‘Проклятье!’
Точно. Нужно было сосредоточиться на готовке… зная аппетит Эффи, сгодился бы лишь настоящий пир.
Именно его Санни и решил устроить, создав аватара и несколько пар теневых рук. Резать, мыть, жарить, варить, кипятить, помешивать… ему приходилось делать множество вещей одновременно, чтобы отвлечься от лишних мыслей.
К счастью, два других аватара тоже были в данный момент заняты, увеличивая нагрузку на его сознание.
Бездействующий разум — это беспокойный разум! Поэтому Санни предпочитал быть занятым.
Тем не менее, он не мог не слышать обрывки разговора, происходящего в столовой.
«Коротышка, твой босс одинокий? У меня есть кое-кто на примете, с кем его можно свести!»
«Одинокий? Вообще-то, он двойной… в смысле, его двое…»
«А?»
«В любом случае, оставь моего босса в покое! Каждый раз, когда вы все появляетесь, моя карьера идёт под откос! Сначала в Светлом Замке, потом в ОССК… клянусь мёртвыми богами, Эффи, если ещё один мой работодатель решит записаться в армию и стать героем войны, проведя время с вами, я приму это на свой счёт!»
«Ах! Ты всё ещё злишься на Кая? Вообще-то, он попросил меня передать тебе сообщение…»
«Скажи этому симпатичному ублюдку, чтобы он держал свои сообщения при себе. Если только он не хочет помочь мне подать на него в суд за незаконное увольнение, я не хочу слышать от него ни слова».
«Хе-хе. Ублюдок! Ублюдок!»
«Линг Линг! Не говори этого слова!»
Санни покачал головой и вздохнул, решив, что Айко слишком сурова к Каю.
На самом деле Эффи и Айко не были так уж близки. Конечно, они находились в дружеских отношениях, их связывали глубокие узы выживших на Забытом Берегу, но Айко жила в Светлом Замке, а Эффи была охотницей во внешнем поселении. Их пути пересекались нечасто.
Ещё одним связующим звеном между ними был Кай, который знал миниатюрную девушку гораздо лучше ещё с тех дней, когда они отдавали дань уважения Гунлаугу. Айко даже работала его менеджером после возвращения в мир бодрствования. И когда он решил завершить карьеру айдола и поступить на военную службу, она потеряла работу.
В результате Айко, похоже, затаила обиду.
Это было немного грустно, учитывая, что именно она стала одной из главных причин, по которой Кай оказался Святым на службе у правительства.
Жизнь Кая могла бы быть безопасной и комфортной в качестве Пробуждённого, но он решил последовать за Санни и остальными членами когорты во Второй Кошмар, а затем присоединился к Антарктической Кампании. Одной из главных причин его поступка был стыд за то, что он ничем не смог помочь Айко, когда её преследовал один из Следопытов Гунлауга.
Ублюдок, которого в конце концов убила Нефис.
Кай никогда больше не хотел быть бессильным помочь таким людям, как Айко, и самой Айко. Именно это побудило его искать силы и постоянно подвергать себя риску, будучи одним из чемпионов правительства.
‘Какая запутанная ситуация’.
Так уж была устроена паутина человеческих отношений, и порой казалось, что люди беспомощно застряли в её сложных объятиях.
Санни, напротив, был насильно освобождён от этой паутины. И всё же… его ситуация была такой же запутанной.
Он усмехнулся.
От человеческой неразберихи не было спасения нигде.