Глава 1892: Чистота стали
Лунная Вуаль была вооружена саблей. Когда Нефис атаковала, её собственный меч — Убийца Родичей — обрушился на неё, словно серебряная молния. Она активировала одно из его зачарований, наделив мрачный клинок элементальным уроном, и одновременно вызвала Безымянное Солнце и Завет Злобы.
Первое даровало зеркальному мечу способность наносить урон души, а второе наделило его остриё разъедающим свойством — не слишком сильным, но накопительным.
Нефис активировала и зачарования своих доспехов — в основном оборонительные по своей природе, чтобы защитить тело во время выпада.
Чем больше зачарований она использовала, тем больше эссенции из неё высасывалось. Но без затратных способностей Божественного Аспекта эссенция была последним, о чём должна была беспокоиться Нефис, и не было смысла пытаться её экономить.
Все её Воспоминания были усилены Короной Рассвета, которую она носила со времён Забытого Берега. И всё же…
Подавляющая сила Лунной Вуали и её Отражений была настолько мощной, что Воспоминания всё равно казались слабыми и бессильными. Словно её доспехи были сделаны из бумаги, а меч — из ржавой стали.
Убийца Родичей всё ещё держался, но Нефис чувствовала, что после окончания битвы ей придётся просить у чародеев Клана Валор новый доспех.
К сожалению, они не могли изготовить для неё новое тело.
Несмотря на мягкую внешность Лунной Вуали, она была искусным бойцом — Нефис не ожидала меньшего от Принцессы Сонг. Кроме того, её хрупкое тело, казалось, обладало свирепой, звериной силой. Она легко отразила удар Убийцы Родичей, сместив вес и поставив саблю под таким углом, чтобы направить и рассеять силу удара.
Выражение лица Лунной Вуали было спокойным.
Однако оно изменилось, как только два клинка встретились.
Нефис едва успела составить Фразу, как та уже начала Формировать мир. Лезвие сабли получило глубокую трещину и едва не разлетелось на куски, а кости Лунной Вуали едва не затрещали. Дочь Королевы отшатнулась назад с приглушённым вскриком и ошеломлённо посмотрела на свою противницу.
У Нефис не было времени насладиться её потрясением.
Два Отражения уже настигали её.
Вокруг её руки взвился рой искр — Воспоминанию, которое она пыталась вызвать, требовалось всего несколько коротких секунд, чтобы проявиться. Однако в такой битве, как эта, несколько секунд были вечностью.
Мир взорвался вихрем насилия.
Нефис была сильна и быстра, но сражаться с тремя врагами было заведомо проигрышной затеей. Ни Лунная Вуаль, ни Отражения не были слабыми, и у них было бесценное преимущество — они могли атаковать её одновременно со всех сторон, чтобы совместными усилиями искалечить её тело и оборвать её жизнь.
Всё, что оставалось Нефис, — это её владение мечом… но это было то, что она знала лучше всего.
Казалось, всё растворилось в мелодичной песне стали. Её разум очистился от всех ненужных мыслей, войдя в состояние абсолютной, запредельной концентрации.
В её мыслях одновременно проносились миллионы наблюдений, выводов и расчётов.
Нефис знала каждый свой мускул, каждое сухожилие, каждую косточку, каждый нерв. Её эссенция текла и бушевала, усиливая её тело в нужное время и в нужном количестве.
Длина её меча, острота его серебристого лезвия. Множество факторов, влияющих на результат каждого удара. Движения врагов и её собственные — всё это было похоже на сложный танец, подчиняющийся прекрасной логике, и тот, кто понимал эту логику, мог задавать темп и ритм танца.
Над всем этим был ещё один, гораздо более запутанный уровень. Уровень мастерства и намерений. Нефис тоже хорошо разбиралась в них — конечно, её проницательность уступала тому, на что была способна Кэсси, и Санни, похоже, тоже. Но в большинстве случаев этого было достаточно, чтобы предугадать, что предпримет враг.
Так что она держалась.
Её меч был похож на струящийся поток серебристого металла, движущийся так быстро, что казалось, он превращается в сферу вокруг неё. Каждый её шаг, каждое движение были безупречно рассчитаны и взвешены, что позволяло ей защищаться от трёх врагов одновременно. Она блокировала, отклоняла и уклонялась от удушающего натиска ударов, не позволяя Лунной Вуали пустить ей кровь.
Пока что.
Это было… странно — сражаться, не используя свой Аспект.
Нефис почти забыла, каково это — полагаться только на своё тренированное тело и мастерство фехтования. Хотя она и обращалась к своим силам так редко, как только могла, стараясь победить, не прибегая к Аспекту, — но обстоятельства редко позволяли это, и даже если ей удавалось выстоять, знание о том, что у неё есть пламя, всегда было с ней.
Она ожидала, что сражаться без возможности даже вызвать его будет затруднительно и утомительно.
Но на самом деле это было облегчением.
Это была почти эйфория, потому что впервые за долгое-долгое время… она была свободна от боли.
Такая простая вещь, но она полностью изменила ощущение от этой битвы.
Нефис должна была быть напряжённой, мрачной и на грани отчаяния.
Она должна была хвататься за возможность переломить ситуацию.
Она должна была горько скучать по своей силе.
Но вместо этого она почувствовала облегчение.
Облегчение нахлынуло на неё, как прилив, и простое удовольствие от того, что она полностью отдалась мечу, вызвало на её лице слабую улыбку.
Её улыбка, казалось, удивила Лунную Вуаль.
Принцесса Сонг на мгновение замешкалась, а затем между двумя изящными взмахами сабли спросила:
«Почему ты улыбаешься, Меняющая Звезда?»
Нефис блокировала атаку одного из Отражений, поймала ещё один удар на свой наруч и попятилась назад, чувствуя, как по ладони течёт струйка крови.
Её улыбка не дрогнула.
«Это просто… освежает. Хоть раз оказаться бессильной».
С этими словами она отпустила рукоять своего меча и вытянула окровавленную ладонь вперёд.
В этот момент вихрь искр, наконец, превратился в Воспоминание.
Это Воспоминание представляло собой факел из чёрного дерева, на верхушке которого в серебряной клетке горел сгусток призрачного голубого пламени.
Голубое пламя отражалось в безмятежной глубине её спокойных серых глаз.