Глава 1909: Почувствовать себя живой
Нефис подошла к кромке воды, несколько мгновений смотрела на неё, а потом села на землю.
Её голос звучал немного хрипловато, но в основном так же, как и всегда:
«Он пришёл в себя и сейчас привязывает Шлюз. Отпечаток Ревел силён, так что это займёт некоторое время… минут десять, не меньше. Может быть, полчаса».
Она вздохнула.
«Некоторым из нас придётся вернуться в мир бодрствования, чтобы привести первые подкрепления. Ты знаешь, что будет дальше».
Санни знал.
Как только Шлюз будет привязан одним из Святых Армии Меча, в Пустотах проявится Домен Анвила. Возможно, Король Мечей сам прибудет в разрушенную Цитадель, и война наконец-то прольётся под поверхность древних костей.
Покорение Пустот должно будет стать делом одновременно захватывающим и страшным. Учитывая, насколько сильными были хищники древних джунглей, королю придётся лично возглавить завоевание… по крайней мере, на какое-то время.
К тому времени, когда Армия Меча захватит ближайшие окрестности озера, обе стороны уже заметно обоснуются в Божьей Могиле. Первый этап войны будет завершён, и обе армии начнут сталкиваться в масштабных сражениях, борясь за контроль.
За контроль над поверхностью, за контроль над Пустотами, за контроль над путями к двум оставшимся Цитаделям.
Всё, что происходило до этого, было лишь прелюдией, и настоящее кровопролитие начнётся сейчас.
Что ж… до этого оставалось ещё, по крайней мере, десять минут.
Нефис вздохнула и посмотрела вниз, на свои почерневшие и потрёпанные доспехи. Затем она отозвала их и вызвала на их место мягкую белую тунику.
Её голос звучал мрачновато:
«Знаешь… думаю, я вообще откажусь от доспехов. Какой в них смысл, если в итоге они будут только разрушаться? Или, что ещё хуже, станут обузой. Особенно эти полные латы, которые предпочитают Рыцари Валора — в последнем бою левый локтевой сустав согнулся почти сразу. Мне приходилось напрягаться каждый раз, когда нужно было согнуть руку».
На её лице появилась слабая улыбка.
«Думаю, это будет здорово… меньше бремени, больше мобильности, шире поле зрения. Не говоря уже о тепле — все, кто до сих пор варятся в стальных доспехах, позеленеют от зависти, глядя на мою хорошо вентилируемую персону».
Санни окинул её долгим взглядом, совсем не радуясь мысли о том, что люди будут пялиться на… хорошо вентилируемое… тело Неф.
И будучи недовольным по ещё одной причине.
«Если бы не твои доспехи, то вместо локтевого сустава тебе бы порезали руку».
Нефис бесстрастно пожала плечами.
«Я могу вылечить свою руку. Я не могу починить сломанный кусок доспеха».
Он нахмурился.
«Только на этот раз ты не смогла».
Она ничего не ответила, глядя на воду с нотками тоски во взгляде. Через некоторое время Санни вздохнул. Фасад высокомерной холодности, который обычно носил Повелитель Теней, немного опустился, и он сказал более человечным тоном:
«Должно быть, это было нелегко — сражаться с превосходящим по силе врагом без твоих способностей. Со мной, по крайней мере, были мои Тени. А ты была одна».
Нефис на несколько мгновений замерла, а затем медленно покачала головой.
«…Вообще-то, это было здорово».
Её взгляд стал отрешённым.
«Я почти забыла, каково это — держать в руках меч без обещания боли. Когда-то я любила фехтование, понимаешь? Это потому, что… у меня не так много воспоминаний об отце, а в тех, что есть, он учит меня владеть мечом. Поэтому, даже когда его не стало, тренировки помогали мне чувствовать связь с ним».
Она посмотрела на воду.
«Но я больше не люблю это занятие. Владение мечом стало просто моим занятием, потому что это один из инструментов в моём распоряжении… возможно, самый острый из всех. На самом деле, я не знаю, осталось ли что-нибудь, что я люблю».
Санни промолчал, но его лицо слегка опустилось за маской.
‘Ох’.
Он знал, что чувства Неф к нему более поверхностны, чем его чувства к ней — в конце концов, с её точки зрения, они были знакомы всего несколько месяцев. Но всё равно было не очень приятно слышать от своей предполагаемой девушки подобные слова.
Не обращая внимания на свою горечь, Нефис вздохнула.
«Иногда я думаю, что бы подумала моя бабушка, если бы увидела меня сейчас. Была бы она горда? Или убита горем? Этого ли она хотела для меня? Наверное, нет… я сомневаюсь».
Санни сел рядом с ней, затем повернулся и посмотрел на неё сквозь тёмные провалы глаз своей маски.
Его голос прозвучал немного нерешительно:
«Из того, что я знаю… она была бы счастлива, что ты жива. Она бы сказала — молодец, что осталась жива, моя дорогая. Ну, или что-то в этом роде. В любом случае, ты — самостоятельный человек. Твоя бабушка не могла бы узнать, какое бремя ты несёшь и какие шрамы остались на твоём сердце. Она не могла бы понять, какой выбор ты делаешь и почему. Никто не может знать об этом лучше тебя, поэтому никто не имеет права критиковать твои решения. Не беспокойся об этом».
Боги знали, что то же самое можно было сказать и о Санни. Оба его родителя были простыми рабочими — он сомневался, что они имели представление о жизни Святого, тем более такого исключительного, как Санни. Их обыденная жизнь была далека от дел богов, даймонов, Верховных тиранов и войн мирового масштаба.
Но они были бы счастливы узнать, что и он, и Рейн живы и здоровы. Что они прокладывают свой собственный путь в жизни, несмотря на то что мир жесток и неумолим. Что их не согнула и не исказила его холодная жестокость.
Нефис посмотрела на него, помолчала несколько мгновений и ровно произнесла:
«…У тебя трещина на маске».
Санни моргнул.
‘Точно’.
Она треснула во время битвы с Ревел. Зачарования всё ещё действовали, но, учитывая, что Анвил может появиться через несколько минут, лучше было снять [Определённо Не Я] и надеть другую.
Он вздохнул и отозвал повреждённое Воспоминание, вызвав вместо него Маску Ткача.
…Однако вскоре после того, как первая маска растворилась в небытии, и до того, как вторая проявилась в реальности, Нефис вдруг положила руку на шею Санни, притянула его ближе и поцеловала.
Он на мгновение замер, затем поспешно отозвал проявившееся Божественное Воспоминание и ответил на её страстный поцелуй.
Мягкость её губ, тепло её кожи… опьяняли.
Они утолили жажду, о которой он и не подозревал, и в то же время разожгли в нём огонь, куда более яростный, чем пламя, пожиравшее руины павшей Цитадели вокруг них.
Ошеломлённый и очарованный, Санни тихо проклинал Ониксовую Мантию за то, что та помешала ему ощутить тёплую, податливую полноту её объятий.
Их пылкий поцелуй длился долго.
Нефис отстранилась только тогда, когда им обоим уже не хватало воздуха. Тяжело дыша, они молчали несколько мгновений.
Санни прикоснулся к губам, пару раз моргнул, а затем неожиданно робким тоном спросил:
«По… по какому поводу?»
Она отвернулась с лёгкой улыбкой и пожала плечами.
«Просто… я думала, что умру, в те несколько мгновений. Так что мне вдруг захотелось почувствовать себя живой».
Он немного помолчал.
«И как, теперь ты чувствуешь себя живой?»
Нефис серьёзно обдумала его вопрос, после чего посмотрела на него с торжественным выражением лица.
«Я бы сказала… я ожила примерно наполовину?»
Его глаза заблестели.
…Вскоре они почувствовали неуловимый сдвиг в воздухе. Словно незримое, но ощутимое присутствие поселилось над округой, меняя её незаметно и в то же время безвозвратно. Вокруг стало холоднее, острее и тяжелее, наполняясь твёрдым намерением.
Домен Мечей спустился в Пустоты.