Глава 1960: Мастер ткачества
Санни мог просто захватить немного пространства внутри рюкзака, сделав его внутри гораздо больше, чем снаружи. Конечно, это создало бы несколько дополнительных проблем, которые ему пришлось бы решать.
Например, вопрос веса — такое простое Воспоминание могло бы вместить множество предметов, но и весило бы оно соответственно. Воспоминание в виде пространственного хранилища было бесполезным, если хозяин не мог его поднять. К счастью, Санни уже давно освоил зачарования, позволяющие манипулировать весом. Добавив упрощённую версию [Пера Истины], он смог бы придать рюкзаку способность уменьшать вес всех хранящихся в нём предметов.
Кроме того, существовал вопрос непрерывности. Эффи обладала собственным пространственным хранилищем задолго до Медальона Чёрного Зверя, ещё на Забытом Берегу. Однако по сравнению с Жадным Сундуком у него был один вопиющий недостаток — стоило его отозвать, и всё, что в нём находилось, оказывалось выброшенным на землю, вместо того чтобы надёжно храниться в её душе.
То же самое можно будет сказать и о кожаном рюкзаке, если только Санни не придумает контрмеры.
‘Хм…’
Ему нужно было сплести ещё много теневых нитей, так что времени на раздумья было достаточно.
‘Вообще-то… мне кажется, что ответ скрыт в элементарных зачарованиях, которыми обладают все Воспоминания. Самое основное из них — способность отзывать Воспоминание и вновь проявлять его из эссенции. Если я смогу как-то заставить рюкзак воспринимать всё, что хранится в нём, как ложное Воспоминание… может быть, как часть самого себя? Это стоит исследовать…’
Он мысленно прикинул в голове нужные зачарования.
Как и в случае с самим рюкзаком, который был сделан из кожи, но требовал добавления множества мелких деталей — таких как застёжки, карманы, украшения и так далее, — основное плетение также требовало множества дополнений для хорошей работы.
Было над чем подумать.
В конце концов Санни глубоко вздохнул и сосредоточился на рюкзаке, вглядываясь в его поверхность.
Он был готов… настолько, насколько это вообще возможно.
В его сознании возник предварительный дизайн плетения. В отличие от того, как он делал это раньше, скрупулёзно представляя себе каждый поворот и изгиб каждой нити эссенции, в этот раз Санни поступил иначе.
Вместо точного и чёткого образа плетение в его голове было более… абстрактным. В нём были чётко определённые участки, отвечающие за общую структуру и каркас всего гобелена. Было также несколько точно выписанных узоров, в основном мелких.
Однако были и такие сегменты, которые оставались нечёткими и расплывчатыми, скорее концепцией, чем детальным решением.
Их он собирался закончить в процессе, следуя своим знаниям, интуиции и вдохновению.
Прежде чем приступить к работе, Санни очистил свой разум, приведя его в состояние ясности — то, что он обычно делал только перед битвой, но что показалось ему странно уместным.
Затем он взял в руки Иголку Ткача и один из осколков души…
И начал плести.
Санни начал медленно, создавая основу плетения и его элементарные зачарования. В процессе он всё глубже погружался в состояние единения с Чудесным Мимиком, исследуя его связь с пространством.
Конечно, теперь Чудесный Мимик был Тенью, а не Воспоминанием. Но Санни хорошо помнил магическое плетение Жадного Сундука. Став Мимиком, он мог мысленно связать его свойства и Атрибуты с соответствующими узорами на Сундуке.
‘Думаю… я понимаю…’
Вдохновившись, Санни вошёл в состояние потока и переключился на концептуальные узоры нитей эссенции, которые он вольно спланировал. Это не было абсолютной импровизацией… скорее, это была управляемая импровизация, направленная на то, чтобы придумать правильные связи между концепциями и элементами плетения, которые он подготовил заранее, формируя из них функциональный узор.
В плетении была странная, непостижимая и прекрасная логика, которую Санни не совсем понимал, но интуитивно чувствовал. Теперь она казалась ему близкой, но недосягаемой.
В конце концов, он был наследником Ткача.
Вооружившись этим интуитивным родством, глубоким колодцем теоретических знаний и состоянием единения с Чудесным Мимиком, Санни использовал все шесть своих рук для создания замысловатых узоров из нитей эссенции.
В какой-то момент его глаза расширились.
‘Это… это оно!’
Словно по волшебству, хаотичный беспорядок нитей медленно складывался в гармоничный гобелен, рождая порядок. Правильные решения просто… сходились. В этот момент Санни в полной мере ощутил природу магического плетения, в котором всё было соединено и взаимосвязано.
Решение одной проблемы влекло за собой решение другой, которая подсказывала, как справиться с ещё двумя. Так рождался каскад понимания, помогавший ему справляться с дилеммами, о которых он не имел ни малейшего представления, и подталкивавший плетение к его окончательной форме.
‘Это… великолепно…’
Наконец, спустя много часов, Санни испустил долгий вздох и развеял теневые руки, с удовлетворением глядя на прекрасно сделанный кожаный рюкзак.
Ему удалось добиться успеха.
Он создал пространственное хранилище — не копируя узор, созданный Заклятием, и даже не изменяя его.
Вместо этого он зачаровал рюкзак, просто достаточно хорошо зная основные правила плетения, перейдя от подражания к оригинальности.
Это было его первое полностью оригинальное Воспоминание.
Санни устало улыбнулся.
‘Чёрт возьми. Неужели я теперь настоящий мастер ткачества?’
Его мастерство было, по крайней мере, на одном уровне с мастерством неизвестного колдуна, создавшего Мантию Ананке, а во многих отношениях даже превосходило его.
И оно будет только расти.
Фактически он вступал в период взрывного роста. И пределом было небо.
Что ж… возможно, здесь, в Божьей Могиле, это выражение было не самым удачным.
В любом случае…
Оставался последний шаг.
Санни с любовью уставился на кожаный рюкзак.
«И как же мне тебя назвать?»
Он рассчитывал на то, что рюкзак сослужит Рейн хорошую службу.
Санни почесал подбородок.
Какова цель пространственного хранилища?
Очевидно, оно должно хранить вещи.
Не просто хранить, конечно, а держать подальше от цепких рук других людей.
А здесь перед ним лежала, по сути, кожаная сумка.
Глаза Санни заблестели, и он поднял палец в воздух.
«А, знаю!»
Это было так очевидно.
Он удовлетворённо кивнул, будто придя к идеальному ответу.
«Я назову тебя… Сумка Утаивания!»