Глава 1974: Потерянное время
Рейн замешкалась, пытаясь сформулировать свой вопрос получше.
«Я имею в виду… ты человек? Дух? Какой-то странный призрак, которому нравится готовить, наводить ужас на огромные армии Пробуждённых и воспитывать юных дев? И не смей говорить, что ты просто тень! Что это вообще значит?»
Учитель несколько мгновений смотрел на неё.
«Ну… тень — это тёмная область, которая появляется, когда объект загораживает источник света…»
Рейн сжала кулаки.
«Я не об этом спрашивала!»
Он рассмеялся, затем приказал тени подняться с пола и превратиться в другой — гораздо менее удобный, судя по всему, — стул.
Сев на него, учитель пожал плечами.
«О чём ты вообще говоришь? Я всего лишь человеческий Святой!»
Рейн энергично покачала головой.
«Нет! Я встречала Святых, и таких, как ты, среди них нет. Ты никогда не спишь, не ешь, живёшь в тени и истребляешь сосуды Меняющего Кожу, как будто они дети. Ты даже знаешь, как направить человека к Пробуждению, не заражая его Заклятием. И это только одна седьмая часть тебя!»
Он немного колебался.
«Ну, хорошо. Я не… просто… человеческий Святой. Я особенный, если говорить о человеческих Святых».
Откинувшись назад, он улыбнулся.
«На самом деле, нет никого, похожего на меня. Насколько мне известно, есть ещё два Трансцендентных человека, которые могут соперничать со мной по силе. Однако я уникален даже среди них… потому что больше не являюсь носителем Заклятия Кошмара».
Рейн моргнула.
‘Святой… который не является носителем Заклятия Кошмара?’
Больше?
Как такое возможно?
Заметив её растерянное выражение лица, учитель усмехнулся.
«Это долгая история — на самом деле она насчитывает тысячи лет, так что прости меня, если я не буду вдаваться в подробности. Достаточно сказать, что в своём Третьем Кошмаре я встретил очень мерзкого Проклятого Ужаса… и вот я здесь».
Он помедлил, а затем добавил:
«Моё изначальное тело находится в другом месте. В отличие от этого воплощения, оно ест, спит и делает всё то, что обычно делают люди. А та версия меня, которая следовала за тобой, — это одна из моих теней. Вот почему я иногда кажусь немного странным по сравнению с обычными людьми».
Рейн молча смотрела на него.
‘Так вот оно что’.
Она почувствовала удовлетворение, потому что всё наконец-то начало обретать смысл.
Но, как ни странно… она также чувствовала себя немного преданной. Ведь у её учителя была целая другая жизнь — точнее, несколько жизней, — о которых она ничего не знала.
Внезапно ей пришло в голову следующее.
«Учитель… если ты человек, то как тебя зовут?»
Он кашлянул.
«Моё имя? Ну… если хочешь знать, меня зовут Санлесс. Но люди обычно называют меня Санни».
Рейн несколько мгновений пялилась на него. Затем она откинулась назад и рассмеялась.
Смех пришёл сам собой, и, хотя она пыталась, ей не удалось его сдержать.
«Ох… ох, прости! Это просто смешно. Потому что люди раньше называли меня Рейни».
Санни и Рейни… они были отличной парой, не так ли?
‘Нет… я просто не могу называть так Учителя!’
Рейн почувствовала, как в груди разливается странное тепло, когда она наконец узнала его имя. Но в то же время было очень странно думать о том, чтобы называть своего учителя таким обыденным и человеческим именем — она могла хотя бы представить, что будет называть его Санлессом, но «Санни»…
‘Нет. Ни за что!’
Даже если он действительно был человеком, он не заслуживал, чтобы с ним обращались как с человеком!
После всего, через что он заставил её пройти…
Рейн некоторое время молчала, переваривая сокрушительные откровения, которые обрушились на неё ни с того ни с сего.
‘Он же чёртов Повелитель Теней!’
В конце концов в её голове промелькнула другая мысль, и выражение её лица изменилось.
‘Мы с ним отличная пара?’
Теперь, когда она знала о многих воплощениях своего учителя, она могла понять, почему он правил Цитаделью в Божьей Могиле и служил Королю Мечей. Она также могла понять, почему он устроился рядом с леди Нефис.
Она даже могла понять, почему он управляет рестораном.
На самом деле из всех жизней, упомянутых её учителем, только одна не имела никакого смысла.
Эта. Жизнь, в которой он следовал за случайной обычной девушкой, учил её выживать и процветать в ужасном мире и вёл её по Пути Вознесения.
Почему этот невероятно могущественный Святой, тот, кто явно стремился повлиять на ход истории, тратил своё время на неё?
Рейн не была никем особенным. Да, она была трудолюбива и талантлива, но такими же было и бесчисленное множество других людей.
На самом деле…
Разве их первая встреча не была странной?
Ведь ещё тогда, в безымянном магазине в ОССК, учитель уже знал её имя.
Рейн подняла голову и пристально посмотрела на него.
«Учитель…»
Он слабо улыбнулся.
«Да? Ты готова взглянуть на эти Воспоминания? Я очень много работал над ними, знаешь ли!»
Обычно Рейн была бы заворожена обещанием получить новые Воспоминания, но сегодня она даже не уделила им внимания.
Вместо этого она спросила:
«Почему ты предложил учить меня?»
Он несколько мгновений молча смотрел на неё. Затем учитель насмешливо произнёс:
«Разве я уже не говорил тебе? Это потому, что я твой давно потерянный брат».
Рейн вздохнула.
«А я говорила, что запомнила бы, что у меня есть брат».
Он некоторое время изучал её, не говоря ни слова. Затем бесстрастно пожал плечами.
«Разве тебя не удочерили?»
Рейн медленно кивнула, не понимая, какое это имеет отношение к делу.
‘Стоп…’
Учитель улыбнулся.
«Ну, до этого я был твоим братом. Так что… я разрешаю тебе отказаться от ‘учителя’ и называть меня ‘старшим братом’».
Рейн замерла.
‘До… этого?’
У неё не было никаких воспоминаний о том, что было до того, как её удочерили. Ведь это случилось, когда она была совсем маленькой — в лучшем случае трёх лет от роду.
Её родители никогда не скрывали, что она не их биологический ребёнок, и никогда не относились к ней по-другому из-за этого. Поэтому Рейн никогда не испытывала особой потребности узнать, откуда она родом…
Однако в конце концов она попыталась это выяснить. Родители помогли ей, а отец даже потянул за ниточки на работе.
Но узнавать было нечего. Не существовало надёжной централизованной базы данных, в которой хранились бы сведения о каждом жителе окраин — более того, многие из них вообще не имели цифровых следов. Они не были гражданами, и правительству не хотелось тратить силы на их учёт.
Удалось выяснить лишь то, что родители Рейн умерли, причём её мать скончалась последней из-за болезни, — и то лишь по слухам, которые работник приюта услышал от человека, работавшего там до него.
Вот и всё.
Она была немного разочарована тем, что ничего не узнала, но не слишком сильно.
Так почему же… почему у Рейн возникло ощущение, что она что-то забыла?
Как будто она только что подумала об этом, но мысль ускользнула.
Посмотрев на учителя, она ровно спросила:
«Если ты действительно мой брат… тогда где ты был? Где ты был всё это время?»
Его улыбка немного померкла.
Странно, но Рейн было трудно сосредоточиться на том, что он собирался сказать.
Её учитель задержался на несколько мгновений, а затем отвёл взгляд.
«Сначала гнил на окраинах. А потом… ну. Я не могу тебе сказать, и ты не должна спрашивать».
Рейн ошеломлённо смотрела на него.
Он не шутил. Он не шутил с самого начала.
Она почувствовала, как в её сердце поднимается… какое-то странное, необъяснимое чувство.
Ей казалось, что она никогда не заботилась о своей родной семье и о своём прошлом. Но теперь было похоже, что она ошибалась.
А может быть, она просто забыла.
Взглянув на сидящего перед ней молодого человека…
На знакомого, невыносимого, капризного, заботливого, сильного, смешного, ненадёжного, заслуживающего доверие человека, который был её спутником, доверенным лицом, учителем и защитником последние четыре года…
Рейн сделала дрожащий вдох. Затем она неуверенно произнесла:
«Б… брат?»