Глава 1977: Их наследие
Рейн на мгновение задумалась, а затем нейтральным тоном произнесла:
«Это… немного зловеще».
Санни усмехнулся и посмотрел на дерево с отстранённым выражением лица. В конце концов он взглянул на неё со слабой улыбкой.
«Вообще-то я хотел, чтобы ты увидела это дерево».
Он сделал паузу на пару секунд, а затем отвёл взгляд.
«У жителей окраин редко бывают могилы. Это место ужасно переполнено — по крайней мере, так было до появления Врат Сна — и смертность чрезвычайно высока. От тел избавляются весьма утилитарным способом, так что после них ничего не остаётся».
Санни вздохнул.
«Очень немногие люди с окраин выживают после Первого Кошмара. Поэтому я был уверен, что умру, когда Заклятие выбрало меня. Я не очень-то и возражал, но было немного грустно думать, что в мире не останется и следа от меня…»
Он сделал паузу и криво усмехнулся, осознав, насколько иронично это прозвучало. В конце концов, именно это с ним и произошло — все следы его жизни были стёрты с лица земли, не оставив после себя ничего. А ведь он сам, добровольно, искренне и своими руками обеспечил это стирание.
Не зная о его мыслях, Рейн внимательно слушала его.
Санни посмотрел на неё, затем указал на одинокое дерево.
«Вот почему я вырезал линию на этом дереве, прежде чем войти в Кошмар. Знаешь… чтобы оставить свой след в этом мире».
Она провела пальцем по тёмной коре, а затем слегка нахмурилась.
«Но здесь три линии».
Санни кивнул.
«Да. Это потому, что до этого я вырезал на дереве две линии».
Он сделал паузу на несколько мгновений.
«Для наших родителей».
Рейн затихла, настороженно глядя на три линии.
Санни тоскливо улыбнулся.
Что он мог сказать?
Через некоторое время он наконец заговорил:
«Они были хорошими людьми, оба. На самом деле они были совершенно обычными, но это уже достижение на окраинах. Наш отец… я не очень хорошо его помню. В моей памяти он скорее чувство, чем человек — что-то большое, тихое, сильное и заботливое. Мама говорила, что за спокойным фасадом скрывается озорная сторона и довольно вспыльчивый характер, но я не знаю. Он работал в одной из бригад по обслуживанию городского барьера и погиб в результате несчастного случая вскоре после твоего рождения. Такие вещи постоянно случаются с ремонтниками».
Санни знал о своём отце не так уж много, но кое-что ему было известно. Сам факт того, что его отец был ремонтником, а не попал в одну из местных банд, многое говорил о его характере. То, как он заботился о своей семье, тоже говорило о многом.
Он был хорошим человеком, и Санни с Рейн, похоже, унаследовали часть этого добра.
Санни вдруг пришло в голову, что лёгкая одержимость Рейн строительством и инфраструктурой, которую она подхватила, работая разнорабочей в дорожной бригаде, возможно, досталась ей от отца.
Он улыбнулся.
«Наша мама… если подумать, когда ты родилась, ей было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Она была очень жизнерадостной, мягкой… и красивой. Ну, по крайней мере, из того, что я помню. Вообще-то, ты очень на неё похожа. Когда я увидел тебя в первый раз, то подумал — слава богам, в отличие от меня, Рейн взяла пример с мамы!»
Санни усмехнулся.
Рейн действительно очень походила на их маму. Конечно, её красота была куда более поразительной… в конце концов, она была Пробуждённой. Но самое главное — она выросла в богатом районе ОССК, дышала чистым воздухом и хорошо питалась.
Их мать, однако, всю жизнь прожила на окраинах, где воздух был токсичен, а лучшей пищей была синтетическая паста. Эта суровая и неумолимая среда повлияла на неё как изнутри, так и снаружи.
…И всё же в памяти Санни она была восхитительна.
Его улыбка немного расширилась, когда он посмотрел на Рейн, тонко изучая её черты.
«Она очень любила нас. Мама работала на фабрике по производству систем фильтрации воздуха и всё своё свободное время посвящала заботе о нас с тобой. Мы жили в маленькой комнате в одном из ульев, на одном из самых высоких этажей. Зимой она часто обнималась с нами на полу, делилась своим теплом и читала нам».
Санни перебирал в памяти подробности, не зная, что ещё сказать.
«О, да… она любила читать. У нас был старый коммуникатор с треснувшим экраном, и она скачивала из сети всякую всячину, чтобы почитать. Особенно ей нравились причудливые истории о мире до Тёмных Времён. Что ещё? Её любимым лакомством были жареные крошки синтетической пасты с любыми специями, которые она могла достать. Меня она называла Санлессом, потому что я родился во время затмения, а тебя — Рейн, потому что ты родилась во время шторма».
Глаза Рейн слегка расширились.
Он сделал паузу, помолчал несколько мгновений, а затем вздохнул.
«…Она заболела, когда тебе было около трёх лет, и в конце концов скончалась. Я… надеюсь, ты никогда не думала, что тебя бросили. Потому что она никогда бы не бросила тебя… или меня… по своей воле. Просто на окраинах тяжёлая жизнь».
Санни некоторое время колебался, глядя на тихо шелестящее дерево.
В конце концов бледная улыбка исказила его губы.
«Я знаю, что для тебя это, наверное, не так много значит, как для меня. В конце концов, у тебя уже есть родители, и притом замечательные родители. Я не хочу и не жду, что ты будешь испытывать какие-то особые чувства по поводу того, что я тебе рассказал. Просто… быть забытым — это очень грустно. В этом мире никто не помнит маму и папу, кроме меня… но теперь и ты можешь их помнить. Мне приятно это осознавать».
Несколько мгновений Рейн молчала. Затем она тихо сказала:
«Обязательно. Я буду хранить их в своей памяти».
Санни улыбнулся.
Затем он поднял руки над головой и протяжно вздохнул.
«Что ж, хорошо. Кстати, о Воспоминаниях… мы ведь надолго отвлеклись от темы, не так ли? Юная леди Тамар, наверное, недоумевает, какого чёрта ты так надолго застряла в бане. Так что давай перейдём к главному, а?»
Рейн несколько секунд изучала его лицо с трезвым выражением, а затем неуверенно улыбнулась.
«Конечно. В конце концов, как Наследие, я должна получать всякие крутые штуки, не так ли? Клянусь, никогда не было более бедного Наследия, чем я… и более жестокого основателя Клана Наследия, чем ты. Старший брат…»