Глава 1980: Несовершенное творение
Морган открыла глаза в темноте. Она заснула, сидя на холодном каменном полу, прислонившись спиной к плите из крошащегося камня. Ветер завывал в руинах главной башни, и бледный лунный свет лился сквозь зияющие дыры его частично обрушившегося купола.
Глубоко вздохнув, она опёрлась на меч и встала.
Её красный плащ превратился в лохмотья, а чёрные доспехи были сломаны и потрёпаны. Отозвав оба Воспоминания, чтобы дать им время восстановиться, Морган почувствовала, как холодный ветер нежно ласкает её кожу. Это было приятное ощущение, особенно после дней, проведённых в неистовой борьбе.
Её чёрная туника слегка развевалась, показывая, что она вся в потёках, большинство из которых были запёкшейся кровью.
Она вздохнула и прислушалась к звукам разрушенного замка, пытаясь понять, есть ли какая-нибудь непосредственная угроза.
Похоже, что её не было. Её спутники должны были предупредить её, если бы враг начал новую атаку… или если бы случилось что-нибудь ещё. Их бы не уничтожили без боя, и не было ни малейшего шанса, что она пропустила бы такое событие.
Похоже, Мордрет, как и они, всё ещё зализывал раны после последнего нападения.
‘Хорошо…’
Морган вышла на лунный свет и посмотрела на высокий помост, возвышавшийся над разрушенным залом.
На помосте не было ни трона, ни алтаря. Вместо него стояла лишь железная наковальня.
На полу под помостом были разбросаны прекрасные мечи, сверкавшие в холодном лунном свете. Когда-то их здесь была целая гора, но её отец забрал большую часть мечей с собой в Божью Могилу, чтобы использовать их в битве с Королевой Воронов.
Морган некоторое время смотрела на брошенные мечи, в её поразительных алых глазах светилась странная смесь сожаления и веселья.
Раньше она часто восхищалась мечами, выкованными её отцом, и никогда не упускала случая взглянуть на них. Но теперь она видела их такими, какими они были — несовершенными творениями, от которых отказался их требовательный создатель за то, что они не оправдали его суровых ожиданий.
Морган знала это, потому что сама была одним из таких творений.
…Слава богам.
Люди, казалось, были обеспокоены этой мыслью, но она всегда знала, что отец видит в ней клинок, который нужно выковать в безупречное оружие, а не человека. Он вообще всех видел именно так, и единственное различие между ней и остальными заключалось в том, что она была самым многообещающим из клинков.
Она была сделана из самой ценной стали, на неё он возлагал самые большие надежды и ковал с особой тщательностью.
Морган знала, что люди всегда неправильно понимали её отца. Для них он был многим: великим воином, гениальным колдуном, мудрым правителем… грозным тираном.
Но на самом деле он был прежде всего художником. Художником, который возмущался глубоким несовершенством мира и восставал против него, стремясь всем сердцем создать одну безупречную вещь.
Безупречный меч.
Морган было суждено стать этим мечом, поэтому она понимала его лучше всех, и она была не против — даже счастлива — нести эту ответственность, несмотря на то, каким холодным и суровым был её груз. Она была горда.
Разумеется, после Антарктиды всё изменилось. Взглянув на разбросанные мечи, Морган вздохнула.
Там она узнала об ошибке своего пути. С самого детства Морган всегда делала то, что ей говорили. Она следовала наставлениям отца, выдерживала его суровые тренировки, жертвуя многим из того, что было у других детей и чем дорожило большинство других людей. Она всегда преуспевала, никогда не подводила и выполняла все его требования.
И она всё равно проиграла.
Что неизбежно заставило её задуматься о причинах поражения.
То, что Морган поняла в результате… оказалось весьма тревожным.
Если она безупречно и безропотно делала всё, что велели ей учителя, и всё равно проиграла, то вина лежала не на ней.
Напротив, виноваты её учителя и та самая форма, которую они пытались ей придать…
По правде говоря, не только Король Мечей разочаровался в своей дочери после Антарктиды.
Морган тоже разочаровалась в своём отце.
‘И это хорошо’.
Посмотрев на красивый, выброшенный меч, лежавший у её ног, Морган с тоской улыбнулась.
Возможно, она стала бы настоящим мечом, если бы продолжала слепо следовать воле отца. Это было бы вполне подходящей Трансцендентной Трансформацией для девушки, которую воспитывали как идеальный инструмент… красивый, смертоносный клинок, которым должен был орудовать кто-то другой.
Однако Морган на самом деле не хотелось быть мечом, как не хотелось и быть управляемой чужой рукой.
Такая участь казалась ей довольно жалкой.
Поэтому её Трансцендентная Трансформация оказалась чем-то другим.
Конечно, она всё ещё могла превратиться в меч — если бы захотела.
Но это было далеко не единственное, чем она могла стать.
Подобрав брошенный меч, Морган молча впитала его в своё тело и улыбнулась.
‘…Как мило. Я должна была сделать это гораздо раньше’.
Мгновение спустя её фигура завибрировала, превратившись в реку жидкого металла. Она потекла по залитому лунным светом залу, затопив его. От её стремительного течения по мраморному полу пошли трещины, а каменные плиты рассыпались в пыль.
Сметая все брошенные клинки, что лежали без дела под помостом, Морган поднялась по ступеням и поглотила древнюю наковальню.
Наконец река жидкого металла вновь превратилась в человеческую фигуру. Мгновение спустя она вновь обрела цвет, и Морган вернулась к своему изначальному «я».
Взглянув вверх, она увидела сияющие остатки разбитой луны и вздохнула.
«Пора встретить новый день».