Глава 1989: Дом, милый дом

Морган держала свой лук, а Святые Ночи уже призвали своё оружие.

В этой битве их силы были ограничены необходимостью сражаться на суше. Однако это не означало, что они были бессильны — отнюдь.

На Наеве были лёгкие, но очень прочные доспехи, сшитые из кожи какого-то неизвестного морского чудовища, а в качестве копья он держал длинный гарпун, сделанный из кости. Его глаза цвета индиго, казалось, светились в лунном свете, а красивое лицо было мрачным и холодным.

Кровавая Волна вызвал тяжёлые доспехи, выкованные из тусклого металла, отчего его возвышающаяся фигура казалась ещё более грозной. Он был вооружён тяжёлой секирой — раньше их было две, но одна была уничтожена в одном из предыдущих столкновений. Теперь молчаливый Святой просто разрывал плоть врагов когтями своей стальной перчатки.

Эфир потянулся к небу, ухватил луч звёздного света и превратил его в тонкий клинок. Младший из Святых не обладал такой физической силой, как остальные, но компенсировал её скоростью и мастерством. Оружие, которое он мог сплести из звёздного света, было абсолютно смертоносным… но всё же его Аспект не слишком подходил для ближнего боя.

Да и вообще никто из них не подходил для противостояния Мордрету.

Сегодня защитники разрушающейся крепости были слабы как никогда. Три самых сильных чемпиона Морган отсутствовали, каждый занимался своими проблемами.

Между тем у её брата было более чем достаточно сосудов, чтобы захватить замок. Некоторые из них следовали за Кноссосом и Тифаоном, но десять — включая его истинное тело — были здесь.

Они уже взобрались на внешнюю стену, избегая туманного облака и Кошмарных Существ, которые всё ещё сражались со Жнецом Душ. Сам Мордрет задержался на вершине укрепления, глядя на второе кольцо крепостных стен.

Несмотря на апокалиптический шум битвы, его голос отчётливо донёсся до Морган и её Святых.

«Ах… как приятно, наконец, вернуться домой».

Несмотря на сладкие слова, его тон был глубоким и мрачным, полным лишь холода и злобы.

Он улыбнулся.

«Разве ты не собираешься поприветствовать меня, сестра?»

Вместо ответа Морган послала в его сторону стрелу.

Смеясь, Мордрет отбил её мечом. Когда Заклятие прошептало ей на ухо, возвещая об уничтожении Воспоминания, её брат и его сосуды спрыгнули с внешней стены и устремились ко второму кольцу.

‘Похоже, он закончил с сентиментальностью’.

Морган вздохнула и отозвала лук, призвав вместо него меч.

Вокруг Бастиона руны, вырезанные на древнем камне, внезапно засветились призрачным светом, и массив зачарований ожил.

Дозорные Мечи, оставленные её отцом, ожили и обрушились на головы захватчиков, как стальной дождь. Активировалось и множество других смертоносных зачарований, окутывая разрушенную крепость защитной сетью.

К сожалению, за последние несколько недель большая часть силы массива была исчерпана. Дозорные Мечи разбивались один за другим, запасы эссенции, питающей массив, были истощены, а многие руны, составляющие его, были найдены и уничтожены.

Теперь колоссальное зачарование было лишь бледной тенью себя прежнего.

Однако одну вещь оно по-прежнему делало особенно хорошо…

Оно ограничивало силы Других и Аспект Принца Ничего.

Здесь, в разрушающейся крепости, он мог полагаться только на грубую силу, чтобы уничтожить её защитников.

Морган подняла меч и приготовилась к бою.

Четверо Святых против десяти Трансцендентных сосудов безумного убийцы — шансы были не слишком велики.

…Для её брата.

Ведь пока он не мог использовать свой Аспект, Морган такого ограничения не имела.

Активировав одно из зачарований, хранившихся в её теле, она почувствовала, как страшная сила пронизывает само её существо. Казалось, словно время немного замедлилось.

Злобно улыбаясь, Морган бросилась вперёд и встретила первый из Трансцендентных сосудов, когда тот вскочил на стену.

Те из захваченных Святых, кто мог передвигаться по суше в своих Трансцендентных формах, сохранили их. Те, кто не мог, снова стали людьми.

Каждый из них выглядел по-своему, но у всех — и у людей, и у существ — был один и тот же холодный, нечеловеческий, бесчувственный взгляд.

В них горел тёмный огонь безграничного гнева.

Морган скрестила мечи с одним из человеческих сосудов, отбросив его к стене. Но в следующее мгновение ей пришлось уклониться, так как гигантская когтистая рука опустилась на стену, посылая во все стороны дождь искр.

Когти впились в древний камень, и над парапетом поднялась отвратительная морда, похожая на крокодилью. Треугольные клыки щёлкнули, едва не оторвав Морган руку… или, по крайней мере, едва не поймав её в ловушку.

Её тело было твёрдым, как сталь, поэтому конечности было не так-то просто отделить от него.

Мгновение спустя мимо крокодильей головы пронеслись две стремительные фигуры, и ей пришлось защищаться от двух коварных ударов.

Морган удалось отклонить один, но второй оцарапал её доспехи. Хуже того, зачарованный клинок, казалось, оставил после себя едкую плёнку, отчего чёрная сталь нагрудника закипела и потекла вниз тонкими струйками пузырящегося металла.

Именно это делало её брата таким смертоносным.

Не количество его сосудов и не их сила.

Их идеальная координация позволяла им сражаться как разным частям одного организма.

Потому что так оно и было.

Будь это любая другая пара противников, Морган сумела бы уклониться от обоих ударов, но сосуды Принца Ничего не оставляли противнику ни единого шанса.

‘Проклятье…’

И их было десять…

Огромная крокодилья голова поднялась в воздух, обнажив огромную шею. Тело существа одновременно напоминало рептилию и человека, и оно было поистине гигантским — высотой почти со стену. Возвышающееся существо нанесло ещё один удар по зубцам стены, отчего часть из них рассыпалась от разрушительной силы удара, и протянуло могучую руку. Ураган искр закружился вокруг неё, превращаясь в гигантский бронзовый трезубец.

Морган поджала губы.

По обе стороны от неё Наев, Кровавая Волна и Эфир уже вступали в схватку с оставшимися шестью сосудами Принца Ничего.

Сам Мордрет пока что сдерживался, наблюдая, не приготовила ли Морган для него ловушки.

‘…Должна ли я быть польщена? Похоже, он действительно очень высокого мнения о моих способностях’.

Что ж… кто мог его винить?

В конце концов, у неё была подготовлена ловушка.

По сути, вся эта битва и осада были тщательно продуманной ловушкой.