Глава 1995: Суровая реальность
В последнее время Рейн не покидало странное ощущение…
Ей казалось, что она живёт во сне, застряв в очень длинном и ярком кошмаре.
Первые месяцы войны были страшным и ужасающим испытанием, но тогда она всегда оставалась бодрой. Взобраться на титаническую руку мёртвого божества, перебраться через ключицу, разбить лагерь посреди отвратительных джунглей и отправиться в их глубины, чтобы захватить Цитадель для Домена Сонг… это были ужасы, которые она знала и с которыми смирилась.
Однако то, что произошло дальше, было совершенно другим.
Возможно, Рейн повезло, что она оказалась в составе Седьмого Легиона. После того как они сыграли важную роль в завоевании Ключичной Цитадели, им дали возможность отдохнуть и восстановиться в течение довольно долгого времени. В дальнейшем Армия Сонг по мере возможности сдерживала Седьмой Легион, позволяя другим подразделениям возглавить наступление на грудину.
Прошло немало времени, прежде чем Рейн увидела, как люди убивают других людей, и ей самой пришлось пролить человеческую кровь.
Она долго боялась этого момента, но когда он наступил, всё произошло быстро. Убей или будь убит. Её враги без колебаний покончили бы с её жизнью, если бы им представилась такая возможность…
Но только, если они были такими же, как она. В этом-то и заключалась проблема — все они были похожи на неё. Солдаты Армии Меча были людьми, ничем не отличавшимися от Рейн, и мысль о том, чтобы убить другого человека без веской причины, вызывала у большинства из них такой же ужас, как и у неё.
Все они были Пробуждёнными, а значит, не чужды кровопролитию. По сути, они были прирождёнными убийцами, неоднократно испытывавшими прилив сил, когда сражались и убивали других живых существ. Однако существовала огромная разница между тем, чтобы убивать Кошмарных Существ, и тем, чтобы убивать людей — настоящих людей, а не безымянных фантомов, порождённых Заклятием в иллюзорных Кошмарах.
Их опыт только усложнял процесс убийства. Те, кто регулярно сталкивался с Кошмарными Существами, знали, насколько ценны человеческие жизни, ведь они знали, что человечество со всех сторон окружено потусторонними врагами.
Солдаты двух великих армий могли быть врагами, но они не были… чужими друг другу. Они все были людьми.
И всё же война… была войной.
Когда Рейн впервые пришлось целиться в человека, она почувствовала тошноту и страх. Она на мгновение застыла, не в силах отпустить тетиву, а затем слегка опустила лук. Это движение было одновременно и непроизвольным, и вполне осознанным. В результате её стрела попала вражескому лучнику в бедро, вместо того чтобы пронзить его сердце.
Легче не стало. В дальнейшем таких моментов было ещё больше. В некоторых из них Рейн была уверена, что, хотя её стрелы тяжело ранили многих, они никого не убили…
А иногда и нет.
Но всё происходило слишком быстро. Времени на раздумья не было. Не успела она осознать последствия своих действий, как на их позиции бросился новый враг. После завершения одной битвы очень скоро начиналась следующая.
Удивительно, хотя и вполне предсказуемо, вражеские лучники стреляли так же плохо, как и она.
Бойцы ближнего боя вроде Тамар и Рэя не имели такой привилегии. И всё же они тоже не горели лихорадочным желанием увидеть смерть врага. В кровавом хаосе сражений они часто стремились обезвредить противника, а не убить… по крайней мере, настолько часто, насколько это было в их силах.
Но как часто это было возможно?
Люди всё равно умирали.
Столкновения в Божьей Могиле были быстрыми и жестокими. Одна армия нападала, другая оборонялась. На чьей стороне преимущество обычно выяснялось очень быстро, поскольку другая сторона отступала, не желая нести большие потери ради пустого дела.
Иногда Вознесённые офицеры пытались применить более безжалостную стратегию и пользовались уязвимостью колеблющихся солдат… но и сами офицеры были людьми.
Они были также потрясены бессмысленным кровопролитием, и их тоже ужасала отвратительная реальность войны.
Чем больше людей погибало, тем сильнее становилось недовольство солдат и офицеров, и тем более неуловимой казалась изначальная причина войны.
В результате солдаты с обеих сторон были глубоко потрясены и встревожены. Армейские лагеря, которые раньше были полны жизни, теперь погрузились в тишину. Рейн часто замечала людей, сидящих на земле с пустыми глазами, в то время как их взгляд был устремлён куда-то вдаль. Некоторые из них всё ещё были в крови, оставшейся после недавней битвы.
Как лучница, она обычно была чище их… но в остальном всё было точно так же.
Всё это казалось слишком абсурдным и нереальным.
И она не могла отделаться от ощущения, что реальность — всего лишь кошмар.
Это было бы вполне уместно. Рейн обманула мир, Пробудившись в обход Первого Кошмара… так что в том, что её жизнь превратилась в подобие кошмара, была извращённая справедливость.
Но, конечно, она осознавала, что всё происходящее с ней и вокруг неё — не просто кошмар.
Война была настоящей, и её ужасы были столь же реальными.
От этого факта никуда не деться, и ей оставалось только винить себя за то, что она оказалась в этом аду, вместо того чтобы трусливо спрятаться в Рэйвенхарте.
Рейн нашла утешение в обществе своих товарищей… Тамар, Рэя и Флер. Они вместе переживали это ужасное испытание, ища способы сохранить рассудок и здравый смысл. Даже в самые трудные моменты она не могла представить, что бросит их.
Но больше всего ей помогало оставаться в здравом уме… присутствие и поддержка брата.
Её… брата.
Рейн потребовалось время, чтобы смириться с тем, что её загадочный и порой даже пугающий учитель на самом деле не какое-то тёмное божество или злой дух, а её старший брат.
И к тому же вполне обычный человек!
Совершенно невероятный, удивительный и абсурдный человек. Как его существование вообще имело смысл? Как он мог быть одним из самых могущественных Святых в мире, её братом, да ещё и парнем Меняющей Звезды?
И всё же… хотя его присутствие рядом с ней сбивало с толку, оно не было нежеланным.
Наоборот, оно придавало ей тепло и силу.
А Рейн отчаянно нуждалась в них. Особенно сегодня.
Ведь сегодня две великие армии собрались на обширной костяной равнине, а Седьмой Легион был брошен в самое пекло катастрофической битвы.