Глава 2116: Шторм и гора

Они продолжали яростно сражаться, сея хаос в тени Осуждения. Когда обсидиановая плита, на которой они схлестнулись, треснула и разлетелась на куски, Санни и таинственный убийца перепрыгнули через облако чёрной пыли на следующую, а когда та раскололась надвое, выбрали более крупную половину, чтобы продолжить битву.

Тем временем снаружи…

Ураганный ветер стал поистине ужасающим, а тьму прогнало яркое серебристое сияние. Тень Осуждения наклонила своё колоссальное тело вперёд и погрузилась в шторм эссенции, заставив огромную стену клубящегося света расступиться перед своей неизмеримой массой.

Обычно именно штормы разбивались о склоны неукротимых гор. Но на этот раз тёмная гора двигалась, разрывая шторм.

Ни разрушительный ветер, ни бескрайние просторы бушующей эссенции не смогли замедлить движение тени Осуждения.

Однако нельзя было сказать, что шторм не оказывал на неё никакого влияния.

Частицы эссенции не могли проникнуть в тело мёртвого бога с той же лёгкостью, с какой они пронзили Санни, но они всё же наносили ему небольшой урон. По всей поверхности колоссальной тени высекались огненные искры, когда потоки чистой эссенции ударялись о блестящий обсидиан.

Дошло до того, что через несколько мгновений вся титаническая фигура Осуждения, казалось, была объята пламенем.

И хотя каждая частица эссенции наносила бесконечно малый урон шагающей горе…

Этих частиц также было почти бесконечное множество.

Поэтому крошечные царапины, которые они наносили телу Осуждения, медленно, но неотвратимо росли.

Это было похоже на то, как ветер или потоки воды медленно выветривают камень в течение тысячелетий, только показанное в течение нескольких дней, часов и минут. По мере выветривания обсидиана вокруг тени мёртвого бога образовалось облако чёрной пыли, сияющее в серебристой пелене шторма эссенции.

Если бы Санни увидел потрясающую сцену колоссальной тени, идущей сквозь бурю света, он бы понял, почему гигантские плиты обсидиана, которые он видел в Царстве Теней, казались отполированными, с гладкой и блестящей поверхностью, а не грубой и неровной текстурой натурального камня.

Но у Санни не было времени обращать внимание на то, что происходит за пределами тёмной вселенной Осуждения, потому что в данный момент его душила убийственная тень.

‘А… дерьмо… какого чёрта!’

Санни не был высоким человеком, а Кошмарные Существа, с которыми он сталкивался, обычно были огромными. Поэтому у него был богатый опыт лазания по телам врагов, чтобы убить их… а вот с чем он был не слишком хорошо знаком, так это с ситуацией, когда по нему лазают, как по дереву.

Именно так и поступил проворный убийца, с неуловимой грацией обойдя вокруг него, а затем внезапно набросившись на Санни сзади. Его ноги обвились вокруг его талии, и пока одна рука сдавливала его трахею, другая была готова вонзить костяной нож в череп.

В таком положении Санни не мог дотянуться до беспощадного лучника своим осколком клыка… более того, он вообще не мог до него дотянуться, даже укусить. Он лишь отчаянно пытался удержать одну из его рук в воздухе, не давая костяному ножу проделать дыру в черепе, а другой хватался за шею в тщетных попытках освободиться.

‘Аргх, проклятье!’

Конечно, лучник не пытался задушить Санни — на то, чтобы задушить Святого, ушло бы слишком много времени. Скорее, он пытался раздавить трахею Санни, что в дальнейшем привело бы к удушью.

Хуже всего было то, что это вполне могло сработать.

Скрежеща зубами, Санни сделал единственное, что мог сделать, — отозвал Ониксовую Мантию, позволив ей превратиться обратно в Ониксовую Оболочку. Всё равно не было смысла поддерживать устрашающую броню, учитывая, что проклятый лучник способен разрезать её как бумагу.

Однако, сделав свою кожу более жёсткой, Санни мог лучше сопротивляться удушающей хватке.

К тому же, несмотря на то что Ониксовая Мантия была изготовлена с возвышенной тонкостью и изяществом и облегала его, как второй слой кожи, она всё же была довольно громоздкой. Когда эта масса исчезла, оставив после себя лишь чёрную тунику, между Санни и лучником на долю секунды образовалось небольшое пространство.

Санни использовал эту секунду, чтобы слегка повернуть своё тело, а затем отступил назад, с ужасающей силой впечатав скрытного убийцу в твёрдую поверхность холодного обсидиана.

Обсидиан треснул, и что-то внутри лучника, казалось, тоже треснуло.

Это произошло не только из-за страшной силы удара, но и потому, что Санни усилил удар весом своего тела — а его тело могло весить как скромная гора, если только он этого хотел.

Честно говоря, Санни понятия не имел, сколько весит настоящая гора. Но он был уверен, что его нынешний вес способен превратить бронированный автомобиль в лепной блин.

Несмотря на всё это, хватка лучника не ослабла ни на секунду.

‘Ну уж нет! ‘

Зарычав, Санни оттолкнулся ногами и отправил их обоих в полёт над краем обсидиановой плиты, в кромешную тьму тени Осуждения.

Снаружи серебряный свет продолжал атаковать теневого колосса. Осуждение шло сквозь сияющую ярость шторма эссенции, заставляя мир содрогаться с своим каждым шагом. Наклонив тело вперёд, оно подняло титаническую руку, прикрывая голову от ветра.

Бушующая река чистой эссенции врезалась в его предплечье, высекая поток искр и отрывая несколько кусков обсидиана.

Тело тени Осуждения — обсидиан, захваченные тени, застывший свет, осколки разбитых ветров — медленно перемалывалось бушующим океаном частиц эссенции.

Оно становилось всё меньше и меньше.

В глубине тёмных просторов Санни и злобная тень, которую он пытался убить, с силой приземлились на ещё один огромный кусок полированного чёрного обсидиана. Этот кусок был гораздо больше остальных и имел идеально сферическую форму, располагаясь в том месте, где должно было находиться человеческое сердце.

Поскольку в тени мёртвого бога пространство, как и время, было искривлено и изломано, здесь не было ни верха, ни низа. Санни катился по чёрной глянцевой поверхности, но никогда не падал ниже — ведь в каком бы месте огромной сферы он ни стоял, под ним всегда был низ.

Со сдавленным стоном он встал и огляделся.

Чуждое пространство тени Осуждения ничем не отличалось от прежнего.

Просто…

На короткое мгновение на лице Санни появилось растерянное выражение.

‘А не кажется ли… что теперь здесь более тесно?’