Глава 2225: Нарушенный договор

Разбитая луна освещала разрушенный замок.

Холодный ветер завывал, проносясь над руинами, с мстительной силой врезаясь в груды обломков. Особенно сильный порыв ветра сбросил с рухнувшей стены маленький камешек и отправил его в сковороду с бурлящим рагу.

Морган не обратила внимания на камешек. Не обратила она внимания и на Найтингейла, который приземлился неподалёку.

Вместо этого она подняла голову и испустила долгий вздох.

‘Верность…’

Верность была забавной вещью. Она принимала разные формы и облики, имела разные источники. Верность сама по себе обладала силой — иногда великой силой — но в царстве Верховных она обладала ещё и мистической властью.

Это был договор между правителем и народом. Это была жизненная сила Домена, а также средство, с помощью которого Домены распространялись. Если быть точным, то для тех Верховных, кто построил свои Домены с помощью Заклятия Кошмара, верность Святых имела наибольшее значение.

Ведь их королевства были построены из Цитаделей, а большинство людей — даже Верховного ранга — могли одновременно контролировать только одну Цитадель. Конечно, были и исключения, как, например, её чудовищный брат, но эти исключения лишь подтверждали правило.

Поэтому Святые становились доверенными лицами Верховных, управляя Цитаделями от их имени. Для этого они должны были присягнуть на верность Суверену… и поклясться в верности Домену.

Но верность не была событием. Это был процесс.

Поэтому, даже если Святой приносил клятву верности, его преданность не была высечена в камне. Она могла усилиться или ослабнуть — даже полностью иссякнуть, растворившись, как мираж. Если бы это случилось, Суверен потерял бы вассала, а Домен потерял бы Цитадель.

Но истощить чью-то верность было не так-то просто.

Потому что верность имела много форм.

Была личная преданность Суверену, как, например, у сэра Гилеада и других представителей Великого Клана Валор. Была и более абстрактная верность, как у вассальных Святых, которые не обязательно были преданы своему Суверену, но, вместо этого, были преданы самому Домену — потому что их семьи, кланы, друзья и товарищи были его частью.

Были и многие другие.

Вот почему вассальный Святой мог презирать Суверена, но при этом оставаться частью его Домена. Ведь Домены были огромными и включали в себя гораздо больше, чем только их правителей.

Вот почему это было так иронично…

Что у Морган, дочери Суверена, не осталось верности.

Ведь для неё Домен Мечей был именно таким — исключительно олицетворением её отца. Её воспитывали как правительницу, и по этой причине её связь с многогранностью Домена была иной, чем у всех остальных.

Она была гораздо проще, а значит, и разрушить её было гораздо легче.

У Морган не было друзей или товарищей, у неё были только подчинённые… которые были всего лишь инструментами. Её клан и семья состояли из одного человека — Короля Мечей.

И поэтому, потеряв веру в отца, она потеряла и связь с Доменом Мечей.

Возможно, она была просто эгоистична, не заботясь ни о ком и ни о чём другом.

‘Этого не может быть… я Морган из Валора. Я принцесса Домена Мечей’.

Но именно так всё и было.

Морган криво улыбнулась.

Её брат… победил её.

Этот ублюдок…

С её губ сорвалась тоскливая усмешка.

«Леди Морган? С вами всё в порядке?»

Она повернула голову, заметив, что Найтингейл смотрит на неё с беспокойством. Остальные тоже выглядели настороженными.

Точно… у неё ещё было шесть Трансцендентных клинков.

Что, чёрт возьми, она должна была делать?

Морган выдавила из себя улыбку.

«Я в полном порядке».

Но это было не так.

Она… должна была защищать Бастион от Мордрета. Не допустить, чтобы он попал в его руки, а значит, был потерян для её отца, наделив силой Ки Сонг.

Сегодня был день полнолуния — тот, который повторялся бесчисленное количество раз — а это означало, что даже те, кто не контролировал Великую Цитадель, на несколько часов получат возможность перемещаться между её истинной и иллюзорной версиями. Чтобы покорить Бастион, её брату нужно было лишь перебраться на другую сторону, войти в иллюзорную версию древнего замка и привязать свою душу к его Шлюзу, переписав тем самым её собственный отпечаток.

Но теперь всё это не имело значения. Бастион уже был потерян для Короля Мечей. Её брат, несомненно, всё ещё хотел завоевать его для Королевы Червей — и для себя тоже — но хотела ли Морган по-прежнему защищать его?

Возможно, да. Не ради Домена Мечей, а ради себя.

…Но даже если она и хотела, была ли причина заставлять этих людей умирать за неё?

Морган изучила своих Святых.

Жнец Душ, Воспитанная Волками, Найтингейл, Наев, Кровавая Волна, Эфир…

Она призвала их на эту войну и бесчисленное количество раз наблюдала, как они умирают. Честно говоря, Морган это уже порядком надоело.

‘Как… странно’.

Она больше не была частью Домена Мечей, но никогда не была никем другим. Всё самоощущение Морган было связано с Великим Кланом Валор, и поэтому все её действия всегда были направлены на благо клана.

Теперь, когда она отвернулась от него, в её мире не осталось никакой основы, и ей не на что было опереться.

Раньше было разумно и само собой разумеющимся пожертвовать этими людьми ради Домена Мечей, если потребуется. Но что теперь?

Не было никаких причин принуждать их к смерти.

Если не считать эгоистичного желания Морган победить брата, конечно.

Была ли она достаточно подлой, чтобы приговорить своих подчинённых к смерти по чисто эгоистической причине?

‘Да. Да, я такая’.

Но она не была настолько жалкой, чтобы сделать это.

У Морган ничего не осталось, но у неё всё ещё была гордость.

Ей не нужно было никого обманывать, заставляя сражаться с братом. Если ей нужно было победить его, она должна была победить его сама.

Правда, была вероятность, что она просто умрёт бесславной смертью.

Это тоже было само собой разумеющимся.

Морган глубоко вздохнула, а затем улыбнулась своим Святым.

«Битва окончена. Мы проиграли. Теперь вы все можете уйти… если хотите».