Глава 2392: Снежный Замок

Когда наступило утро, вид бесконечных паутин, окутывающих весь мир, стал ещё более жутким.

Струящиеся, истёртые гобелены из призрачного чёрного шёлка покрывали всё вокруг, исчезая за горизонтом. Горы были полностью погребены под ними, словно надгробия, поросшие плесенью…

Если подумать, гора, которую они покинули вчера, тоже, должно быть, была заражена чёрным шёлком — вот почему она показалась Санни странной, когда он смотрел на неё с Осевого Древа. Паутина просто сгорела при извержении горы, но здесь было слишком много мистического шёлка, чтобы его поглотили пепел и лава.

Санни молча наблюдал за кошмарным пейзажем, медленно сжимая и разжимая правый кулак.

‘Мне это совсем не нравится’.

До битвы со Снежным Тираном оставалось меньше двух дней, а это означало, что он должен был начать мысленно готовиться… к тому, с чем ему придётся столкнуться.

Однако прежде ему нужно было закончить Воспоминание, которое он создавал из золотого янтаря Осевого Древа и трёх Священных осколков души, имевшихся в его распоряжении.

На этот раз он хотел создать амулет.

В его голове уже сложился дизайн зачарования, и он уже создал достаточно нитей теневой эссенции, чтобы сплести его. Теперь Санни просто прокручивал в голове образ колдовского гобелена, терпеливо придавая куску янтаря форму ножом из теней.

Золотистый янтарь был невероятно прочным, но постепенно поддавался под острым лезвием. Форма, которую вырезал Санни, была одновременно потрясающей и простой — это была звезда.

Эта звезда должна была помочь ему убить Снежного Тирана, кем бы он ни был.

После этого… он собирался отдать её Святой. Она слишком долго обходилась без мощного амулета, подходящего для её Вооружения Подземного Мира, поэтому он должен был убедиться, что Вечерняя Звезда достойна своего будущего владельца.

‘Позже я смогу доработать начальное зачарование. Эти Священные осколки души поистине удивительны… вес магического плетения, который они могут выдержать, просто безумен. Это зачарование, которое я задумал, уже более сложное и изощрённое, чем большинство из тех, что я делал в прошлом, и оно даже близко не исчерпало их потенциал’.

Санни не хватало времени, поэтому ему пришлось проявить настоящую изобретательность при создании зачарования. Придуманные им решения по упрощению сложных узоров и, соответственно, ускорению процесса плетения были действительно вдохновляющими.

Он даже придал Вечерней Звезде условное ограничение, чтобы значительно усилить её действие при соблюдении соответствующих условий… эту идею он позаимствовал у Греха Утешения, этого проклятого меча. Корона Сумерек тоже полагалась на нечто подобное, пополняя его эссенцию только в сумерках заката и рассвета…

Если подумать, многие, если не большинство его самых могущественных Воспоминаний были ограничены тем или иным образом. Именно это и придавало им истинную силу. Санни всегда подсознательно понимал этот принцип, но только сейчас в полной мере осознал, как его использовать.

Возможно, где-то здесь был какой-то глубокий урок о людях и их Недостатках, но он был слишком поглощён своей задачей, чтобы углубляться в философию.

‘Два дня, одна ночь’.

Это было всё время, которое у него оставалось до встречи со Снежным Тираном.

Первый день прошёл в мгновение ока, и вскоре снова наступил закат.

Обсидиановый мост…

Не появился.

Шлейфы пепла потянулись к далёкой горе, начали застывать, но запутались в паутине и рассыпались, так и не приняв форму. Санни и Кай в ошеломлённом молчании наблюдали за жутко красивой сценой, а затем настороженно переглянулись.

Моста не было, но Домен Пепла всё ещё мог двигаться. Санни создал пару чёрных крыльев, и они вдвоём полетели через море развевающегося чёрного шёлка, осторожно приземлившись на вершине северной горы.

Оттуда они наконец-то смогли увидеть Снежный Замок.

И источник чёрного шёлка, самого Снежного Тирана.

‘Ч-что?’

Существо было настолько огромным, что даже Санни мог увидеть его невооружённым глазом.

Он забыл дышать, глядя на вершину последней горы с бледным лицом.

Там, вдалеке…

На шёлковой вершине сидел гигантский чёрный мотылёк, его тёмные крылья закрывали склон. Его ноги были похожи на обсидиановые столбы, а вытянутые в небо усики слегка покачивались на ветру.

Чёрный мотылёк был отдалённо похож на Кошмарных Бабочек из Гробницы Ариэля, но при этом был гораздо более гигантским и пугающим, чем они. Ужасным был даже не внешний вид мотылька… просто от одного взгляда на него Санни охватило леденящее, жуткое чувство безнадёжности.

Что-то в титаническом мотыльке было настолько злобным, ужасающим и глубоко неправильным, что ему захотелось сдаться и прекратить бессмысленное сопротивление. В конце концов, он уже был обречён.

Но не поэтому Санни был так ошеломлён.

Скорее потому, что зловещий чёрный мотылёк показался ему… странно знакомым.

Если подумать…

Чёрный шёлк тоже казался знакомым.

Санни вздрогнул, а затем тихо прошептал:

«Я… я знаю его».

Кай удивлённо посмотрел на него.

«Что?»

Санни поднял правую руку и указал на ужасное существо, сидящее на вершине Снежного Замка.

«Я знаю это существо… или, по крайней мере, его вид».

Он никогда не встречался со Снежным Тираном, но хорошо знал его.

Это был Кукловод.

Это был Червь-Кукловод, который превратился в Мотылька-Кукловода после того, как выбрался из куколки человеческих разумов, которые он исказил, использовал в качестве пищи, а затем уничтожил.

Санни вспомнил описание Савана Кукловода…

[Однажды в сердце праведного короля завёлся червь сомнения. Со временем он стал пожирать короля изнутри и превратил его в марионетку. Спустя целую жизнь, червь-кукловод выбрался из мёртвого тела короля, оставив после себя кокон из чёрного шёлка. Никто не знает, куда делся червь. Однако когда люди осмелились приблизиться к тихому замку, среди гор обглоданных костей они нашли шёлк и сделали из него броню].

…Он не знал, было ли существо, с которым он столкнулся, тем самым Червём-Кукловодом, который был ответственен за рождение Горного Короля, или просто самым совершенным представителем их ужасающего вида.

Он знал только то, что в описании его старой брони не было сказано, во что превратилась личинка после выхода из куколки.

Он смотрел на то, во что она превратилась, прямо сейчас.