Глава 2396: Вечерняя Звезда

Когда Санни шёл по мосту, увлекая за собой Домен Пепла, гигантский чёрный мотылёк, сидящий на вершине далёкой белой горы, слегка пошевелился. Его размеры были столь огромны, что издалека казалось, будто сама гора движется.

Внезапно он почувствовал, как на него смотрит нечто огромное, древнее и совершенно чуждое. Под этим пристальным взглядом словно раскрылось всё, что было в нём, — существо изучало его с бесстрастной тщательностью, как изучают странный и любопытный экземпляр после препарирования его тела.

Затем существо, казалось, потеряло интерес. Тяжёлый взгляд следовал за Санни, но был уже не таким пронизывающим, как раньше.

Он поднял взгляд на титаническое лицо чёрного мотылька… если его можно было так назвать. Оно было покрыто мягким чёрным мехом, из него по обе стороны торчали два огромных шарообразных глаза.

Пасть была скрыта от глаз, а два огромных усика слегка покачивались на ветру. Если не считать того, что длина каждого из них достигала сотен метров, они напоминали длинные пушистые брови мудреца.

Кукловод оставался неподвижным, и именно это отсутствие движения делало вид титанического мотылька таким жутким. Санни был бы менее напряжён, если бы Тиран попытался угрожать ему или показал намёк на подготовку к битве… но существо оставалось неподвижным, просто бесстрастно глядя на него.

‘Он не воспринимает меня всерьёз’.

Море облаков внизу светилось, окрашенное закатным солнцем в миллион оттенков бордового и малинового. Санни сделал шаг и активировал зачарование Вечерней Звезды — тени вокруг него, казалось, стали темнее, а пепельная завеса — непроницаемее.

Он почувствовал себя более могущественным. Он и в самом деле стал могущественнее, хотя и ненамного… пока что.

Зачарование Вечерней Звезды было чрезвычайно мощным, но более простым в исполнении, чем многие из тех, что он плёл раньше. Это объяснялось тем, что при его создании Санни решил не полагаться на обычные узоры, которые он запомнил или разработал. Вместо того чтобы скрупулёзно прокладывать пути и механизмы зачарования, он вплёл в узор саму концепцию того, что оно должно было достичь.

В основу магического плетения Вечерней Звезды Санни положил две простые концепции: изобилие… и силу.

Вечерняя Звезда должна была даровать своему хозяину изобилие силы. Не физическую силу, не мощь души, не умственную стойкость и даже не силу воли, а просто силу — во всех её формах и проявлениях.

Санни не нужно было тщательно проектировать, как именно будет достигнут этот эффект, потому что в основе магического плетения Вечерней Звезды лежали концепции, а не колдовские принципы.

В конце концов, Вечерняя Звезда была Священным Воспоминанием. Способы её функционирования были не так важны, как сам факт её существования. Она не работала, следуя хитроумно разработанным схемам причины и следствия, — напротив, она работала, потому что приводила мир в состояние, способствующее её воздействию. Следствие наступало первым, а причина следовала за ним.

Так проявляли свою силу Священные существа, и Санни предположил, что именно так должно функционировать и Священное Воспоминание.

Изменение подхода к созданию магического плетения настолько отличалось от всего, что он делал раньше, что ему было трудно это осмыслить. Но как только Санни изменил свою точку зрения и увидел основы колдовской механики в новом свете, узоры, которые он представлял себе, оказались на самом деле проще, чем те, что он создавал раньше.

Конечно, подобное колдовство могло быть под силу только мастеру, чья Воля была способна выдержать его бремя. Но Санни, как Верховный Титан, был более чем квалифицирован для этого.

Конечно, создание Воспоминания, которое должно было просто сделать своего владельца более могущественным, было бы не слишком полезным. В конце концов, у его Воли были пределы, и даже если бы их не было, такое простое колдовство не смогло бы сильно изменить законы мира. Эффект был бы незначительным.

Именно здесь в игру вступало искусственное ограничение, которое он встроил в магическое плетение Вечерней Звезды. Ограничивая Священное Воспоминание, он позволял ему изменять законы бытия гораздо сильнее, чем это было бы возможно в ином случае — до тех пор, пока соблюдались необходимые условия. Он словно фокусировал его силу в узкий луч, а не выплёскивал его на мир рассеянной волной.

Санни наложил на зачарование Вечерней Звезды следующее ограничение: сила его эффекта зависела от того, насколько ярким был окружающий мир. Священное Воспоминание было почти бесполезно в окружении сияния и света… однако оно становилось тем мощнее, чем темнее было окружение, и достигало полной силы в кромешной тьме.

А поскольку Санни мог атаковать Снежный Замок только на закате, Вечерняя Звезда усиливала его тем больше, чем ближе была ночь.

Усиление Священного Воспоминания уже было чрезвычайно мощным. Однако нужно было учитывать ещё и свойство Нефритовой Мантии [Вооружение Подземного Мира], которое усиливало действие любого амулета, вставленного в тёмные доспехи.

Короче говоря, чем дольше Санни продержится в битве с Кукловодом, тем сильнее он станет. Любое усиление было важно, но это — особенно, ведь бойцы к концу жестокой битвы обычно истощаются и слабеют — в таком состоянии усталости и уязвимости каждая капля силы была особенно ценна.

Так что…

Он надеялся, что Кукловода будет ждать неприятный сюрприз.

Конечно, Санни был совершенно уверен, что это ужасное существо тоже припасло для него несколько сюрпризов.

Все его чувства обострились, когда он приблизился к концу моста.

Все его мышцы напряглись, готовясь к яростной, смертельной схватке.

Санни глубоко вдохнул, затем стиснул зубы и ступил на снежный склон возвышающейся горы.

Он ожидал, что на него тут же обрушится ментальная атака — возможно, даже какое-нибудь нечестивое нападение, которое он не мог даже представить, не говоря уже о том, чтобы описать.

Он был готов ко всему… или так ему казалось.

Но он ошибался.

То, что произошло дальше, совершенно ошеломило Санни и даже немного выбило из колеи.

Вместо тиранического нападения на склонах Снежного Замка его встретил…

Голос.

Голос раздался отовсюду вокруг него, вкрадчивый и странно мягкий.

Он произнёс:

«Добро пожаловать, освободитель. Ох… я ждал так долго…»