Глава 2407: Неизбежная смерть
Каменный Святой колебался.
Дух Сомнения стоял перед ним на коленях на раздробленной земле, его чёрные крылья были сломаны и разорваны. Жуткий мотылёк был велик и ужасен… впрочем, как и Каменный Святой. Он был Нефритовым Титаном, и Мантия Подземного Мира тяжёлым грузом лежала на его плечах. Если он хотел убить Проклятое существо, то единственным выходом для этого существа была смерть.
Даже сейчас Кукловод поддерживал свою жизнь, лишь замедляя течение времени до такой степени, что казалось, будто оно стоит на месте. Но вмешательство в абсолютный закон в такой степени было непосильным бременем даже для такого существа, как жуткий мотылёк… он не смог бы удерживать время долго, не говоря уже о том, что бесконечно.
Поэтому, если Каменный Святой хотел убить Духа Сомнения, он мог это сделать.
Но хотел ли он этого?
Да и зачем ему это?
Каменный Святой холодно уставился на гигантского мотылька, чувствуя странное принуждение честно ответить на его вопрос.
«Я не уверен. Однако… я горю Пламенем Божественности, а ты — мерзость Пустоты. Разве мы не враги, ты и я? Разве нам не суждено калечить и убивать друг друга? Я держу меч, а ты стоишь на коленях. Разве это не достаточная причина, чтобы убить тебя?»
Огромные чёрные глаза Кукловода сверкали, как прекрасные драгоценные камни, отражая в своей глубине бесчисленные образы Каменного Святого и его безжалостного клинка.
Он тихо произнёс:
«Ах… но оглянись вокруг, воин Подземного Мира. Посмотри, кто поставил меня на колени. Волк, Охотница, Гигант и Дракон. Они — тени Смерти, он — вестник Ночи. Слуги богов окружают нас, тебя и меня. Тех самых богов, с которыми воюет твой Принц. Разве не они твои истинные враги, а не я?»
Каменный Святой холодно смотрел на мотылька.
‘С которыми… воюет…’
В его груди полыхало яростное пламя, полное гордости и враждебности.
Дух Сомнения был прав. Боги были врагами Принца Подземного Мира, а значит, и его детей. Столько было разбито на многочисленных полях сражений Войны… столько пало.
И стольким ещё предстояло пасть.
Нигде не осталось мира. Нигде не осталось и милосердия. Сдаться было невозможно, и проигравших не жалели. Поэтому война могла закончиться только тогда, когда падут боги… или когда падёт всё сущее.
Мягкий голос Кукловода лился в его уши, как мёд:
«Ты — дитя Незера, а значит, Забытого Бога… который дремлет в Пустоте, который дремлет о Пустоте. Я — существо Пустоты, и хотя между нами существует конфликт… разве он не меркнет по сравнению с конфликтом между нами и теми, кто служит мерзким богам? Разве мы не похожи друг на друга больше, чем отличаемся? Разве мы в первую очередь не… союзники, нежели враги?»
Каменный Святой молча смотрел на коленопреклонённого мотылька, а затем перевёл взгляд на застывшие фигуры своих спутников. Его хмурый взгляд стал ещё глубже.
Три тени. Прекрасный дракон, чья чешуя была цвета полуночи, а глаза горели, как серебряные звёзды.
‘Слуги богов’.
Мерзких, ненавистных, жестоких богов.
Почему он сражался бок о бок с врагами?
Каменный Святой посмотрел на Духа Сомнения.
«Ты… возможно, прав».
В словах зловещего мотылька действительно была доля истины.
Он холодно улыбнулся за забралом своего шлема.
«Но, Дух Сомнения… разве ты сам не говорил этого ранее?»
Каменный Святой собрал всю свою волю, чувствуя, как на него давит Домен Снега.
«Что ты заключил сделку с Ткачом».
Что-то в глазах Кукловода изменилось.
Но было уже слишком поздно.
Не дав жуткому чёрному мотыльку сказать больше ни слова, Каменный Святой направил свою волю и власть вовне.
«И хотя боги воистину ненавистны… никто не может быть более отвратительным и мерзким, чем предатель, Демон Судьбы. Ты помог Ткачу, Дух Сомнения».
Его воля охватила расколотую гору, столкнувшись с властью Кукловода.
«…И за это я убью тебя».
В его мече больше не было колебаний. Не было сомнений. Не было милосердия.
Только уверенность и окончательность.
Только смерть.
Каменный Святой направил всю свою неукротимую силу воли на штурм Домена Снега и оспаривание его господства над горой. Он не был достаточно силён, не был достаточно велик, чтобы узурпировать власть Кукловода… но ему это и не требовалось.
Ведь он был тем, кто выжил на бесчисленных полях сражений ужасающей Войны. Тем, кто возглавлял легионы и одерживал победы над Божественным Воинством. Рождённый для битвы, он был искусен во всех формах стратегии и тактики.
Он был мастером войны, а потому знал, как сломать неприступную преграду, надавив на слабую точку.
Он знал, как сломить врага, который отказывался быть сломленным.
Для Духа Сомнения… эта слабая точка, смертельная уязвимость, была тем напряжением, которое он испытывал, чтобы оказать влияние на абсолютный закон.
Каменный Святой не использовал свою силу, чтобы сокрушить власть Проклятого Тирана. Вместо этого он добавил свою силу к разрушительному давлению бесконечной массы времени, желающей вырваться на свободу, и увидел, как трещит плотина, возведённая Кукловодом.
Мгновение спустя она рухнула.
О том, что она рухнула, можно было судить по тому, что между предыдущей и следующей секундой была разница.
А через мгновение после этого…
Всё произошло очень быстро.
Время возобновило своё течение. Гигантский мотылёк уже бросился вперёд, две его неповреждённые ноги двигались с ужасающей скоростью.
Одна из них пробила доспехи Каменного Святого, как бумагу, пронзив его. Другая отбила его меч, а затем толкнула руку вниз, сломав её.
Ужасная боль захлестнула его разум, затуманив зрение.
Они вдвоём оказались лицом к лицу, и лишь несколько метров отделяли грозное забрало нефритовых доспехов от завораживающих чёрных глаз пугающего мотылька.
Каменный Святой увидел своё отражение в тысяче чёрных самоцветов, реки рубиновой пыли стекали по его нагруднику.
Кукловод напряг свою косоподобную ногу, пытаясь погасить пламя, пылающее в груди его врага.
Каменный Святой поднял свободную руку над головой, словно желая в отчаянии обрушить кулак на врага.
Но вместо этого он поймал гигантский тёмный диск круглого щита, который до этого бросил в небо…
И обрушил его вниз с тяжестью горы.
Ободок щита смял шею Кукловода и прошёл сквозь неё, начисто срезав голову Проклятого Тирана.
Массивное тело мотылька содрогнулось, а затем обмякло.
Его голова покатилась по земле, слепо уставившись в беспросветное небо.
Щупальца чёрного шёлка шуршали, падая вниз, и в их шорохе…
Каменному Святому показалось, что он слышит эхо тихого, умирающего голоса.
«Ты… солгал мне… Ткач…»
Голос желал лишь свободы.
Последние остатки расплавленного солнца утонули в море багровых облаков, и на мир опустилась тьма.
Проклятого Духа Сомнения, Кукловода, не стало.