Глава 2410: Мириады звёзд
…Мир состоял из огня. Бесчисленные деревья горели, падая с горестными стонами. Пепел заслонял небо, а невыносимый жар плавил рассудок тех, кто ещё сражался в безграничном аду.
Сквозь огонь галопом скакал Священный Зверь — прекрасный белый олень с рогами из чистого золота, его святое присутствие успокаивало пламя и спасало молодые саженцы, которые ещё не погибли в гибельном огне. Там, где его копыта касались земли, прорастали цветы и зелёная трава.
Однако его белые копыта были измазаны кровью и рубиновой пылью, размозжив черепа множества солдат Армии Демонов.
Внезапно из темноты и дыма на оленя бросилась свирепая фигура. Это был огромный чёрный леопард, глаза которого горели убийственной яростью. Леопард был меньше Священного Зверя, но его размер, казалось, не имел значения — челюсти сомкнулись на горле белого оленя, выпустив реки золотого ихора.
Два зверя столкнулись и покатились сквозь пламя, сокрушая бесчисленные деревья. Олень сумел сбросить леопарда и поднялся на ноги, опустив голову, чтобы пронзить хищника своими огромными рогами. Из его разорванной шеи струился ихор, но он всё ещё был полон жизненной силы и огромной мощи.
Леопард, тем временем, уже был тяжело ранен и истекал кровью из десятков ужасных ран, прежде чем началась их битва. Теперь он был практически беззащитен перед наступающим оленем…
Но тут фигура чёрного леопарда пошла рябью, и через долю секунды он превратился в оленя — чёрного, как ночь, но в остальном почти точную копию Священного Зверя перед ним.
Два зверя столкнулись, их рога переплелись. Чёрный олень повалил белого на землю и снова изменился, превратившись в кабана. Его клыки вонзились в брюхо оленя, и на пепельную землю пролилось ещё больше ихора.
В конце концов, битва была окончена.
Зарубленный Священный Зверь лежал на костре из горящих дров, а перед ним стояла женщина в разорванных кожаных доспехах, её прекрасное лицо было окровавлено и покрыто пеплом.
Её тело покрывали страшные раны, а в глазах была странная пустота.
Огонь пожирал мир, битва продолжала бушевать вокруг неё, но она, казалось, не замечала этой бойни.
Сильно покачнувшись, женщина сделала шаг назад и упала.
Пока она упорно пыталась подняться, заливая кровью пепел, пламя подползало всё ближе и ближе.
Однако прежде, чем оно поглотило её, кто-то появился из-под стонов умирающих деревьев и молча посмотрел на неё.
Это была высокая фигура, закутанная в туманную мантию, в устрашающей маске из чёрного полированного дерева. Маска яростно рычала, но взгляд незнакомца был достаточно холоден, чтобы погасить окружавший их ад.
Голос, похожий на мириады предсмертных проклятий, раздался из-под маски, обращаясь к женщине:
«Посмотри на себя… ты умираешь. Как жалко. Как разочаровывающе. Неужели это всё, на что ты способна? Неужели это всё, что ты собой представляешь? Ты так проста, так слаба. Как смеет быть таким слабым мой враг?»
Ответа не последовало.
Из складок туманной мантии появилась фарфоровая рука. Семь когтистых пальцев вцепились в воротник разорванной кирасы женщины и яростным рывком подняли её на ноги.
Из-под маски раздалось леденящее душу рычание, заставившее пламя в страхе отпрянуть назад.
«Ты хоть помнишь своё имя, жалкое создание?»
Женщина рассеянно уставилась на чёрную маску.
Но потом в её глазах зажёгся намёк на узнавание.
Её губы зашевелились, и она хрипло произнесла:
«Ты… я убила тебя».
Фигура в маске рассмеялась.
«Правда? Неужели ты думаешь, что кто-то вроде тебя мог убить меня? Что ты способна убить меня? Меня, Демона Судьбы?!»
Ткач повалил женщину на землю и застыл на месте, глядя на неё с леденящим, необъяснимым чувством.
Затем возвышающийся даймон присел рядом с ней и прошептал тысячью коварных голосов:
«Ну, может ты и убила. Может ты и могла. Может ты и убьёшь. В конце концов, это твоя судьба, а ты — Судьбоносная. Так скажи мне…»
Голос Ткача превратился в леденящее душу рычание, полное презрения и негодования:
«…кто дал тебе разрешение умереть? Тебе ещё не позволено умереть, презренная. Мы с тобой ещё не закончили, поэтому, даже если всё сущее подойдёт к концу, ты должна помнить о своей судьбе. Ты должна помнить обо мне».
Фарфоровая рука шевельнулась, задушив инферно вокруг них. Пламя умерло в ужасе, сама его идея погасла и была навсегда стёрта с гобелена судьбы.
«Ты можешь забыть всё остальное, всех остальных — ты можешь даже забыть своё собственное имя. Но не смей забывать имя Ткача, Демона Судьбы. Мы должны увидеться снова, ты и я. Так что… найди меня в Царстве Теней. Приди и посмотри, действительно ли кто-то вроде тебя может убить Ткача. А потом, когда ты познаешь истинное значение отчаяния… тогда я позволю тебе умереть, Орфна из Девяти».
Услышав своё имя, женщина… Орфна… казалось, вернула себе часть сил. Её глаза вновь обрели фокус, и она посмотрела на туманного даймона с тёмным, мрачным убийственным намерением.
Ткач рассмеялся и встал, отвернувшись от истекающей кровью охотницы.
«Так-то лучше!»
Демон Судьбы опустил взгляд, а затем медленно выдохнул.
Его плечи, казалось, опустились, и жуткий голос вновь раздался из-под устрашающей маски:
«…Ты здесь?»
Ткач выпрямился и посмотрел вверх, словно увидел что-то, чего не мог увидеть никто другой.
Как будто обращаясь к кому-то, кого никто не мог услышать.
«Ты смотришь?»
Демон Судьбы хрипло усмехнулся.
«Тогда смотри внимательно, эпигон. Позволь мне показать тебе… как умирают боги…»
И тут Санни внезапно осознал себя.
‘Стоп… Ткач говорит… со мной?’
На долю секунды он ощутил безграничный шок.
А затем горящий мир разбился вдребезги.
Вместо этого в его сознание хлынул хаотичный поток сцен, слишком больших, чтобы он мог их постичь.
Всё, что Санни смог различить, — это несколько ужасающих образов.
Невообразимое дерево, чьи корни были основой мира, чьи ветви поддерживали тяжесть неба, охваченное пламенем и горящее, когда огненная фигура обвилась вокруг его колоссального ствола, распиливая его с безжалостной жестокостью…
Луна разбилась, и звёзды погасли, когда непостижимое существо вонзило когти в гордые башни прекрасного белого замка, и город под ним утонул в потопе, все его жители кричали и умирали…
Огромная тень, окутывающая две великие армии на окровавленном песке бескрайней пустыни, оглушительная какофония ужасающей битвы сменяется абсолютной тишиной так внезапно, что вызывает ещё больший ужас…
Огромный красный дракон падает в водные глубины, из его разорванной шеи вытекает золотой ихор, пока он погружается на дно прекрасного моря, а его предсмертные муки сокрушают и ломают мир, проклиная его навеки погрузиться в туман и сумерки…
Огромная армия собирается на краю Бездны, мрачно готовясь к войне с самой Смертью. Вторгающиеся легионы тонут в приливе бесконечных теней, их кровь проливается на обсидиановую пыль. Непостижимые фигуры сталкиваются в бушующих штормах эссенции, когда последняя, отчаянная битва Погибельной Войны сотрясает самые основы бытия…
И затем, в конце всего этого, сквозь тьму нетвёрдыми шагами идёт туманная фигура в изорванной мантии, трещины покрывают её деревянную маску.
Перед оборванной фигурой, в самом сердце Царства Теней, находилось нечто настолько ужасное, непостижимое и немыслимое, что простое созерцание этого разбило разум Санни на тысячу осколков, сделав его слепым и глухим, неспособным думать.
И всё же он по-прежнему видел…
Ткач тащил своё изодранное тело вперёд, пока даймоны вели отчаянную последнюю борьбу с окружающими их богами. За Демоном Судьбы на обсидиановой пыли оставался след из ихора, светящийся в холодной темноте красивым золотистым сиянием.
«Глупцы… все они, такие глупцы…»
Из-под треснувшей маски раздался смех: Ткач наконец-то добрался до места назначения — самого сердца Царства Теней и неописуемого ужаса, который там скрывался.
Врата Пустоты.
…Врата Пустоты были широко открыты.
Санни был милосердно слеп, поэтому он не мог видеть того, что увидел Ткач, заглянув за Врата.
Демон Судьбы снова рассмеялся.
«А теперь, последний трюк…»
Но прежде, чем хитрый даймон успел что-либо сделать…
Костяной клинок пронзил его спину, разорвал плоть и разрубил тень, после чего вырвался из груди в фонтане ихора.
Ткач пошатнулся и оглянулся.
…Там женщина в окровавленных доспехах сжимала рукоять костяного кинжала, жизнь стремительно утекала из её холодных тёмных глаз.
Её лицо было скрыто за рваной вуалью, но даймон всё равно узнал её.
«Ты…»
Они оба одновременно упали.
Золотой ихор и багровая кровь смешались, прежде чем их поглотила обсидиановая пыль.
Губы женщины под рваной вуалью исказились в злобной улыбке. Она прокрутила кинжал дрожащей рукой, а затем замерла, всё ещё улыбаясь. Её глаза потускнели, став стеклянными и пустыми.
Она была мертва.
Демон Судьбы не должен был прожить сильно дольше.
Из-под маски раздался глубокий вздох.
Глядя на мёртвую женщину, Ткач сделал последний, тяжёлый вдох.
«…Ты как раз вовремя».
Последнее, что увидел Санни, привело его в замешательство, поскольку вообще не имело смысла.
Он оказался в бесконечной чёрной пустоте, освещённой мириадами звёзд. Некоторые из них были маленькими и тусклыми, а некоторые — огромными и сияющими. Некоторые из них были соединены нитями серебристого света, а большинство были изолированы друг от друга огромным пространством пустой тьмы.
В этот момент что-то изменилось.
В пустоте внезапно вспыхнули семь звёзд, от которых к бесчисленным другим звёздам протянулись нити серебристого света, и все они стали похожи друг на друга. Закрепившись на семи звёздах, гобелен серебристого света расширялся, поглощая всё больше и больше мелких звёзд…
А затем он протянул свои щупальца к большим звёздам, которые горели так же ярко, как те семь, что послужили катализатором взрыва серебристых нитей. Их было одиннадцать созвездий, и, когда серебристые нити достигли их, реагировать было уже слишком поздно.
К тому времени гобелен уже стал невероятно обширным, поглотив мириады мелких звёзд — возможно, все из них, — и созвездия не могли сопротивляться.
Конечно, они всё ещё пытались.
В конце концов серебристые нити окутали и поглотили их, втянув в гобелен света.
Накладывая Заклятие на Пустоту.
Санни ахнул.
И затем…
Последняя истина влилась в него, проникая в его плоть и переписывая саму её природу на фундаментальном уровне.
Эта последняя истина была фрагментом наследия Ткача.
‘О, чёрт…’
Боль была поразительной.
[Конец первой части: Игра Смерти].